Гемфри Деви - [4]

^{«Шесть младших металлов умоляют своего старшего брата «Золото» передать им свои совершенства». С гравюры. 1546 год}

Роберт Бойль, живший в XVII веке, впервые указал на элементы как на составные материальные части тел природы. Он утверждал, что эти части простых тел нельзя разложить на разнородные составные части.

После Бойля в течение целого века в химии существовало полуфантастическое воззрение, что все тела, способные гореть, состоят из особого вещества — флогистона. Флогистон, соединяясь с землями, дает металлы. Металлы, теряя флогистон, превращаются в землистые вещества. Этому взгляду на строение вещества суждено было продержаться вплоть до времени обучения Гемфри Деви в школе Гаритона. К концу XVIII века отец современной химии Лавуазье во Франции, Кавендиш и Пристлей — в Англии, а с ними еще ряд других ученых положили научное основание химическим представлениям. В химию введены были весы — и гениальные пророчества древних получили блестящее подтверждение. Лавуазье утвердил в науке закон неуничтожаемости вещества. С этого времени началась история современной химии. Уатт в механике, Лавуазье в химии, Лаплас в астрономии положили фундамент наук. В это замечательное время великих открытий Гемфри вступал в жизнь.

* * *

…Группа подростков, идя по Рыночной улице, распевает корнийские песни. Среди множества голосов выделяется голос запевалы. Голос резок и нестроен; он иногда срывается и тогда звучит совсем по-петушиному. Общий хохот шумной компании сопровождает эти не совсем музыкальные переходы. Вряд ли Гемфри получал большое удовольствие от своего голоса, но он упорно продолжал запевать. Много позже он будет долго упражняться, и его голос приобретет необходимую выразительность и красоту, а пока… пока сверстникам весело. Гемфри вырос в нескладного юношу, узкогрудого и немного сутулого.

Был поздний вечер, как всегда неспокойно было море. К пристани причалило не совсем обычное судно. При входе в бухту, у гряды подводных скал, ветер рывками раскачивал сигнальный колокол. Далеко в море и по побережью неслись звуки, напоминавшие погребальный звон, предупреждая о невидимой опасности. По трапу спускались пассажиры. Слышалась французская речь. Несколько мужчин в длинных одеждах сошли на берег. Один из них широким движением правой руки выводил знак креста. Вслед за ними сошли на берег и женщины. Вскоре группа приезжих двинулась по пустынным улицам городка, отыскивая пристанище. Ежедневно с той стороны Ламанша приплывали корабли и доставляли на английские берега беглецов из Франции. Начинался 1793 год.

Двадцать первого января был казнен король Франции Людовик XVI. «Людовик должен умереть, дабы жила республика» — в этих словах вождя якобинцев Робеспьера выразилась воля народа. Этот народ поднялся на смертельную борьбу с монархией, дворянством, светскими и церковными феодалами, на борьбу со всеми, кто веками угнетал и давил массы трудящихся городов и деревень. Контрреволюция пыталась остановить движение истории. Но все попытки подстрекателей — дворян и священников — облить республику ядовитой слюной лжи не могли обмануть отсталых и забитых крестьян Вандеи и Бретани. Со скалистых берегов Бретани накипь контрреволюции вынуждена была броситься в Ламанш и вскоре наводнила Англию. Сквозь пелену лжи, распространяемую эмигрантами, народные массы английских островов видели великую правду революционных событий, потрясавших Францию и весь европейский континент.

Правительство его королевского величества дегенерата Георга III ясно представляло себе, чем чреват для Англии пример, показанный народом Французской республики, и принимало свои меры. Англия воевала с республиканской Францией. В 1793 году правительство Питта провело в парламенте ряд законов против революционных выступлений. Каждый дом, комната, места для митингов или чтения брошюр и газет были объявлены «непотребным домом». Лиц, содержавших читальни, наказывали как содержателей публичных домов. Английское правительство охотно принимало контрреволюционных французских эмигрантов, и те в благодарность поставили себя на службу террору против нараставшей революционной волны, против тех, кто выражал свое сочувствие и симпатии республиканцам по ту сторону пролива. Французские дворяне и церковники осели также и в Пензансе, ожидая удобного случая вернуться с ножом в руках к себе на родину.

^{Член английского парламента Бэрк почувствовал приближение крамолы}

В это время Гемфри Деви шел пятнадцатый год. Весной он окончил школу Гаритона. Затем его отправили дополнять свои познания в городок Труро близ Пензанса, в школу известного тогда педагога Кердью. Все расходы по устройству Гемфри в эту школу взял на себя, как и в предыдущие годы, доктор Тонкин. Окончив школу в декабре 1793 года, Гемфри вернулся домой, в Пензанс. Большую часть времени, как и его отец, он проводил в скитаниях вокруг города, на охоте и рыбной ловле. Иногда урывками занимался французским языком. Господин Дюгар, беглый священник из Вандеи, давал ему уроки французского языка и по мере сил вбивал в голову Гемфри контрреволюционные идеи.