Гегель: краткое введение - [21]

Гегель сосредотачивает внимание на выводе, сделанном из ошибки схоластов. Для того чтобы научиться плавать, нужно войти в воду. Значит, когда стремишься к познанию действительности, необходимо погрузиться в поток созна­ния — отправную точку для всех наших знаний. Тогда един­ственно возможным подходом к познанию станет исследо­вание сознания изнутри, как являющегося себе, — иными словами, феноменология духа. Его-то рассмотрение мы и начнем с простой формы сознания, воспринимающей себя как истинное познание. Однако эта форма сознания впос­ледствии покажет свою неспособность достичь истины и разовьется в другую форму. В свою очередь, следующая разновидность тоже окажется неудовлетворительной и пе­рейдет в новую форму. Процесс будет продолжаться до тех пор, пока мы не обретем истинного знания.

В «Феноменологии духа» развитие сознания рассматри­вается детально, как «подробная история образования са­мого сознания до уровня науки». Часть образования состоит в развитии идей, возникающих в течение истории, поэтому «Феноменология духа» отчасти предваряет «Философию ис­тории». Однако в «Феноменологии духа» те же события рас­сматриваются под другим углом, поскольку в этой работе философ преследует другую цель — показать необходимость развития сознания. Каждая форма, проявляющаяся как не­достающая истинного знания, приводит нас к так называе­мой «определенной негации». Это не пустой скептицизм: он возникает из неудовлетворенности обычными методами познания и не позволяет двигаться дальше. С другой сторо­ны, «определенная негация» сама не ничто. (Вспомним о знаке отрицания в математике, который обозначает не ноль, а отрицательное число.) «Нечто», как результат обнаруже­ния несоответствия формы сознания истинному знанию, само является новой формой сознания. Это сознание, осведом­ленное о недостатках предыдущей формы и вынужденное усвоить другой подход, чтобы их преодолеть. Поэтому в нескончаемом поиске истинного знания нам приходится переходить от одной формы сознания к следующей.

Итак, «Феноменология духа» отвечает на вопросы, под­нятые выше: почему мировая история представляет собой прогресс в сознании свободы и почему в истории действует необходимость, а не случайность. Как ни странно, но реше­ние этих важнейших проблем составляет лишь ответвление от основной линии работы, служащей цели доказать воз­можность истинного знания и тем самым послужить основа­нием для становления философии, как «действительного знания» того, что «есть поистине». Венцом развития созна­ния должно стать истинное знание или «абсолютное». Но как мы осознаем, что его достигли? Не возникнет ли у нас скептических сомнений по этому поводу? Гегель отвечает, что не возникнут, потому что мы обретем абсолютное зна­ние «там, где знанию нет необходимости выходить за пре­делы самого себя, где оно находит само себя и где понятие соответствует предмету, а предмет — понятию». Иными сло­вами, если каждая форма сознания вынуждена признавать неадекватность своего знания истине и стремиться к более достоверному знанию за пределами ее понимания, — то есть к знанию о «вещи-в-себе», то когда развитие сознания до­стигнет своей вершины, реальность более не будет непозна­ваемой и запредельной. Сознание станет познавать налич­ное бытие непосредственно, находясь с ним в единстве. Тогда цель будет достигнута, и нам не потребуется стремиться к более достоверному знанию познания.

Гегель поставил перед собой чрезвычайно сложную цель. Он начал с критики теории познания Канта (не одного Канта, но и всех мыслителей, разделявших субъект и объект позна­ния, то есть фактически всех философов, начиная с Плато­на). Его подход к разработке этой проблемы был следую­щим: проследить развитие всех возможных форм сознания до истинного знания, которое должно стать знанием самой действительности, а не ее явлений. Теперь мы увидим, как Гегель справится с этой непростой задачей.

Знание без понятий?

Гегель отталкивается от самой примитивной формы созна­ния, так называемой «уверенности на уровне чувственного опыта» или короче, «чувственной достоверности». Он имеет в виду такую форму сознания, которая познает исключи­тельно то, что находится перед ним в данный момент. Чув­ственная достоверность просто регистрирует информацию, получаемую нашими органами чувств. Это знание о чем-то конкретном, что воздействует на органы чувств. Чувствен­ная достоверность не пытается упорядочить или классифи­цировать полученную информацию. Поэтому, когда этой форме сознания предстоит предмет, который мы описали бы как спелый помидор, сознание не может, опираясь на опыт, охарактеризовать его как помидор, так как это будет зна­чить, что оно его классифицировало. Сознание этой формы даже не может описать помидор, как нечто круглое и крас­ное, ибо даже эти характеристики предполагают некоторую классификацию на основании опыта. Чувственная достовер­ность осознает только то, что находится перед ней в теку­щий момент. По определению Гегеля, это достоверность «этого» или диалектики «здесь» и «теперь».

Кажется, что у чувственной достоверности есть все шан­сы быть истинным знанием, поскольку она осознает «это» непосредственно, не пропуская «это» через искажающие фильтры концептуальной схемы, включающей пространство, время или любые другие категории. Чувственная достовер­ность — простое осознание объекта в точности таким, ка­кой он есть. Но, как показывает Гегель, чувственная досто­верность представляет собой знание, не допускающее даль­нейшего исследования. Это знание невозможно выразить в языке. Что означает «это»? Оно может разбиваться на «здесь» и «теперь», но они не передают истинного содер­жания этого слова. Если поздней ночью нас спросят, что такое «теперь», мы скорее всего ответим: «Сейчас глубокая ночь». Предположим, что этот ответ мы записали: по мне­нию Гегеля, истина ничего не теряет с течением времени. На следующий день в полдень мы обращаемся к зафикси­рованной истине только для того, чтобы обнаружить, что как утверждает Гегель, «одна истина исчезает в другой». Аналогично: я говорю: «Здесь дерево», но другой человек, со своей чувственной достоверностью, может заявить: «Нет, здесь дом».