Где ты, счастье мое? - [3]

— Ты, случаем, не заснул? — не выдержал Микале.

— Если ты считаешь, что мой ход, — пожалуйста.

— Эх, голова садовая, кто так ходит? — возмутился Яшмолкин. — Не ты ли учил: за игрой в шахматы ни о чем постороннем думать не положено. А сам?

— Так это ж о постороннем не положено. А я о деле думал, — Бахманов глянул на часы, заторопился. — Знаешь, давай оставили Мне еще в МТС забежать надо.

— Дал промашку — и на попятную? Не выйдет, — усмехнулся Яшмолкин.

— Слово даю — надо.

— А что ты там забыл? Шах, Костя.

— Видали мы такой шах. Директор соскучился. Говорит…

— Найдешь Бикмурзина в МТС. Забыл, какой сегодня день? Эх ты! Еще шах. Берегись, Костя…

Говорит, что, если не придешь — не видать мне счастья на этом свете.

— По моему разумению, не директор, другое тебя волнует.

— А что другое меня может волновать?

— Не что, а кто. Сестренка моя. Все еще не забыл?

— Вира! Тащи назад.

— Я тоже никогда не забуду.

— Кого?

— Не кого, а что. Эту партию. Мат, Костя!

Бахманов удивленно уставился на «поле сражения».

— Да-а… Силен, биндюжник.

— Стало быть, силен, коли самому Бахманову мат поставил, — самодовольно хохотнул Микале и, заслышав шаги в коридоре, упрекнул: — Вот и Майрук пришла. а ты уходить собрался.

ЭКИЙ ВЫ МЕДВЕДЬ

Микале не угадал. Вместо жены в комнату вошла его сестра, Качырий.

Увидев гостью, детишки кубарем скатились с дивана, наперегонки кинулись к ней.

— Ой, карапузы мои милые, ведь не забыли! — певуче говорила Качырий, обнимая и целуя малышей. А те, ревниво отталкивая друг друга, висли у нее на шее и визжали от восторга.

— Папа, папа, гляди, какая красивая кукла! Ой, тетя, она живая, видишь, — глазки закрывает! Папа, погляди!

— Ладно, ладно, дочка. Скажи спасибо.

— Тетя, а это что? — увидев в руках братика незнакомую игрушку, Таня потянулась к ней.

— Паровоз.

— Пла-а-вос, — лепечет Вачий, сердито отталкивая руку сестры. — Мой!

— Твой, твой, — смеется Качырий, подхватывает малыша на руки, садится с ним на диван. — А где Май — рук? Почему вы молчите? Случилось что?

— Ничего не случилось. Просто терпеливо ждем, когда очередь дойдет до нас.

— Ох, простите!

Качырий крепко обняла и расцеловала брата, глянула на Костю, прищурилась.

— Познакомься, это мой друг, Костя Бахманов, — представил Микале.

Бахманов порывисто встал, протянул руку. Маленькая девичья рука на мгновение затерялась в широченной ладони механика.

— Ой! — вскрикнула Качырий, отняла руку и, морщась, затрясла кистью.

— Простите…

— Экий вы медведь. Постойте, вроде я вас где-то видела.

— На катке, — подсказал Микале. — Помнишь, у тебя сломались коньки. И тогда мой друг Костя Бахманов…

— Раздобыл мне другие! Как же, помню… Но ты не ответил, где Майрук?

— В школу ушла, скоро придет. Вон и Костя битый час ждет ее, — Микале лукаво глянул на друга.

— Нет, я, видать, не дождусь. Дело есть.

Бахманов схватил свой пиджак и, буркнув на ходу «До свидания!», исчез за дверью. Сердце бешено колотилось. «Медведь… А то, кто же?.. Тебе бы только по Дерибасовской шляться, портовых девчонок задирать… Что — то не узнаю я вас, Костя Бахманов, не нравитесь вы мне такой».

Внезапный уход Бахманова. похоже, даже обрадовал Качырий. Один Микале искренне сочувствовал другу. «Да, Костя, плохи твои дела, — огорченно думал он. — Похоже, и тут ты получишь мат».

Микале привлек сестру к себе, заглянул в милые родные глаза.

— Рассказывай, как живешь? На свадьбу звать не собираешься?

— Собираюсь. Только вот беда — жениха подходящего не найду. Все попадаются какие-то завалящие. А мне, как ты знаешь, нужен сказочный принц. Вот сыщу такого, тотчас дам тебе телеграмму: «Срочно выезжай зпт намечается грандиозная свадьба тчк».

— Ясно. Буду ждать, — подхватил шутку Микале. — На работе как, нормально?

— Судим, — усмехнулась Качырий. — Позавчера судили такого же увальня, как твой Бахманов. В очереди одну бабку ограбил. Кошелек с деньгами стянул. Понимаешь? У старушки!

— Причем тут старушка…

— Неужто он, такой здоровенный детина, не в состоянии заработать? Ну, как ты это объяснишь?

— Просто паразит. Накипь жизни.

— Неужто у этого парня нет вот даже на столечко совести? Ведь он наш, советский человек, такой же, как ты, как я…

— Ну уж извини, коли в чужой карман залез, он — не как мы. Такого я товарищем не назову. Да и ты не назовешь. А есть у него совесть или нет, это ты лучше меня должна знать. Своими глазами видишь. Только ты, сестренка, наглядевшись на такого сорта людишек, в крайность не ударься, мол, преступников много, а хороших людей мало. Если послушать бабку Марпу, честных — то людей вообще нет. Каждый ловчит по-своему, как курица, гребет под себя.

БАБКА МАРПА

Вечером семья Яшмолкиных сидела за праздничным столом…

Дети набегались, наигрались и теперь сладко посапывали в своих кроватках, крепко обхватив ручонками подаренные тетей игрушки.

— Знаю, водку не пьешь. Красненького налью. Кагор, — уговаривает Микале сестру.

— Ты же знаешь, я вообще не пью.

— Ради встречи можно, — поддерживает мужа Майра. — Я тоже не пью. Нам, спортсменам, не положено. Но ради такого случая рюмочку кагора можно.

— Какой из тебя спортсмен! — подзадоривает Микале. — Вот Костя — да! Боксер! Футболист! Шахматист! Кстати, он сегодня заходил, больше часа тебя ждал.