— У вас был такой потерянный вид, как у детей трех лет, оставленных родителями на улице.
Мы пришли в себя к вечеру следующего дня. Но так и остались в труппе. А куда нам было еще идти? Крыша над головой, документы пообещали и хоть какая-то стабильность. Тем более, что как только мы полностью пришли в себя, решили искать вас и магический поисковик указал на этот город. Нам не доставило труда убедить директора труппы направиться сюда. Вы не представляете как ужасно чувствовать себя изгоями, экономить каждую каплю магии и бояться, все время бояться, что она закончится.
Не знаю, как у кого, но у меня его слова вызвали бурю эмоций — сожаления, сопереживания, сочувствия и, говоря со всей откровенностью, чисто женское, материнское желание утешить вместе с готовностью поддержать — подойти, прижать голову каждого мужчины к груди, погладить по пышным волосам со словами:
— Все будет хорошо! Главное — вы живы!
Только вот как теперь Партинору возвращаться домой? Как он посмотрит в глаза родителей, друзей? Стоит ли им вдвоем вообще туда возвращаться? Каждый недоброжелательно настроенный маг может, приложив небольшое усилие, снова их подчинить, посмеявшись и поиздевавшись. А как здесь им жить, вдали от друзей, от привычного мира, знакомых с детства ценностей?
Первым хотел нарушить создавшуюся тишину Фабиан. Но что он хотел сказать, мы так и не узнали. Его на полуслове перебил пронзительный гудок приближающегося к дому такси. Звучал он тревожно и не переставая. Мы бросились к подъездной аллее.
Из такси, прижимая к себе за плечи Десму, выбрался Зореан. Застывшее и побелевшее лицо женщины, в глазах которой отражалась вся гамма чувств, ее обуревающих, от обреченности и растерянности до тихой ненависти, отсутствие слез, поникшие плечи, все говорило о том, что ее привычный мир разбит и уничтожен и для нее это явилось огромной неожиданной лавиной, полностью ее накрывшей. Она упрямо смотрела себе под ноги, переставляя их только из-за энергичных действий мужчины. Первым опомнился Фабиан и то только потому, что брат его мысленно поприветствовал ударом.
Позвав служанку, он приказал подготовить бежевую гостиную и спальню для приема гости. Именно туда вместе с Верджинией ее медленно доставил, все еще поддерживая за плечи, Зореан. Оставив женщин располагаться и поговорить наедине, он вскоре присоединился к нам в большой гостиной. Подняв руки в приветствии, привычном и известном только присутствующим мужчинам, он устало уселся и налил вина в бокал.
— Это хорошо, что вы нас нашли. Вместе будет легче что-то придумать. Не беспокойтесь, благодаря брату я слышал весь разговор.
Раймонд, не кори себя так жестоко, единственно в чем ты виноват в этой ситуации, так в том, что носишь фамилию своего знаменитого предка, воздвигнувшего эту стену. И то, к какой мы семье принадлежим, от нас не зависит.
Я понимаю, что все блага мира не заменят тебе брата, но чистая и смелая душа Валери всегда будет с нами. А тебе, в память о нем, придется прожить не только за себя, но и за него.
Он молча выпил до дна и уставившись на переливы граней бокала, продолжил:
— Возвращаться все же вам пока не стоит. Не беспокойтесь, зная, кто затеял похищения одаренных магов, кто, забыв о своем долге, от вседозволенности и злодейской натуры, потерял голову, тот будет наказан. Не думаю, что в этом замешен только герцог де Стеро. Сам бы он никогда не решился действовать так нагло. Но зная его имя, мы найдем и других. Не могу вам обещать что именно вы накажете преступников, скорее всего кто-то другой. Но то, что наказание для них неизбежно — обещаю! Думаю, что сегодня вам следует отдохнуть, завтра мы подумаем чем вам будет интересно здесь заняться.
— Только ни каких цирков, помостов и сцен! Но с возможностью общаться с большим количеством женщин. Они тут сплошь красавицы! — Выдохнул шутливо Бартолиньи.
Его слова разрядили обстановку, а появившаяся Тереза направила наши мысли в другом направлении:
— Ужин готовить на сколько человек? Если мужчины остановятся у нас, какие комнаты приготовить?
Жизнь продолжалась. Дом оживал и становился действительно домом для поддерживающих друг друга людей.
Фабиан встал первым.
— Комнат у нас достаточно, пойдемте, выберете себе, что понравится. А еще здесь чудесная библиотека.
Вместе со всеми устало поднялась и заноза моего сердца. Но меня мучил странный вид Десмы. Неужели известие о том, что жених племянницы является любовником золовки так поразило женщину?
— Зореан, что и как вы сообщили Десме, что она сама не своя?
— Вы опять будете во всем обвинять меня?
Супруг был на столько измотан, что дерзить и выводить его из себя казалось кощунством.
— Нет! — мягко и сердечно возразила я — Просто мне кажется, что известие о Никосе не могло привести к такому результату. Неужели она так переживает о Верджинии?
— Она ушла от супруга и, как я понял, это решение окончательно и бесповоротно. Мои действия дали только толчок, все остальное совершил Каристос, почему — то уверенный, что жена от него никуда уже не денется и простит ему любые сумасбродства, измены и даже изувеченные судьбы близких ей людей.
