Где таятся змеи - [37]

– Мы веруем, что истинная религия – в личном общении с Господом, а не в обрядах и церемониях, и что все стороны бытия священны. Посему никакой день, или место, или действие не могут быть благочестивее остальных. Но вот в такие дни мы собираемся вместе, чтобы в тишине познать глубокий смысл божественного присутствия.

Седрик перевел глаза на маленькое кладбище, протянувшееся от дороги: ровный, поросший травой участок, окруженный деревьями и кустарником и огороженный невысокой, выложенной из бутового камня стеной.

– И вы похороните Рейчел здесь? На освященной земле? – хрипло спросил он. – Несмотря на то, кем она стала?

– В каждом человеческом существе горит искра Божья, – ответил Уолден, проследив за его взглядом. – И всякая земля есть земля Господа нашего.

Квакер положил руку на плечо юноши.

– Пойдемте. Ваша сестра теперь обрела покой. Простимся же с нею.

ГЛАВА 24

Тем же вечером лорд Девлин, нарядившись в черные бархатные панталоны и бальные туфли с серебряными пряжками, отправился в залы клуба «Олмакс».

Известный как «седьмое небо модного мира», «Олмакс» являлся частным клубом, который предоставлял своим членам – как мужчинам, так и женщинам – возможность потанцевать и отужинать вечером по средам в течение всех двенадцати недель сезона. Но, в отличие от мужских клубов района Сент-Джеймс, «Олмаксом» руководили дамы. Для того чтобы проникнуть в его ревностно охраняемые двери, мало было обладать вульгарным богатством. Патронессы клуба тщательно отсекали не только набивших мошну выскочек и никому не известных невежественных провинциалок, но даже родовитых и титулованных дам, чьи неблагоразумные поступки выходили за рамки приличий. Ведь сие заведение, прежде всего, служило идиллической лужайкой, где достигшие брачного возраста отпрыски из высшего общества могли познакомиться друг с другом. Вот почему Себастьян не сомневался, что Тристан Рамзи, чья младшая сестра дебютировала в этом сезоне, непременно будет там присутствовать.

Девлин прибыл к вытянутому строению в палладианском стиле на Кинг-стрит задолго до одиннадцати вечера – урочного часа, после которого абсолютно никто не имел права войти – и остановился на пороге бального зала. Обрамленное золочеными колоннами и пилястрами помещение освещалось сотнями свечей в подвешенных ветвистых люстрах. В «Олмаксе» было людно, поскольку сезон находился в самом разгаре, а клуб пользовался популярностью как у жен немолодых парламентариев и избранных дипломатических представителей, так и у молодого поколения. От запаха горящих свечей, французских духов и богато наряженных вспотевших тел в зале стояла духота.

Укрывшись под полукруглым балкончиком для музыкантов, виконт наблюдал за исполняющим фигуры контрданса Тристаном Рамзи, как вдруг женский голос за его спиной холодно поинтересовался:

– Ну и что ты здесь делаешь?

Обернувшись, Себастьян увидел свою сестру Аманду, пытливо прищурившую голубые глаза. Единственным украшением ее элегантного серебристо-серого платья служили буфы на рукавах, поскольку дама овдовела менее чем полтора года назад.

– А ты надеялась, что патронессы забаллотируют меня? – спросил он в ответ.

– Не смеши, – презрительно фыркнула старшая сестра. – Будучи наследником графского титула, ты мог бы истребить с полдюжины девственниц прямо посреди Бонд-стрит, и тебя все равно бы впустили.

Виконт перевел взгляд обратно на Тристана Рамзи, невысокого, но хорошо сложенного джентльмена лет двадцати пяти, с вьющимися каштановыми волосами и приятными, правильными чертами. Однако движения его были несобранными и неуклюжими, а лицо – бледным и осунувшимся, как у человека, страдающего лихорадкой… или недавно узнавшего, что та, кого он некогда собирался сделать своей женой, мертва. Тристан танцевал в паре с грациозной юной девушкой, с точно таким же оттенком волос и россыпью веснушек на вздернутом носике. Это, очевидно, и была мисс Рамзи, совершавшая свой выход в свет.

– Нам жилось гораздо спокойнее, когда ты был на континенте, – буркнула Аманда.

– Особенно если учитывать захватывающую возможность, что меня могли в любой момент убить, – Себастьян, окинув взглядом строй танцующих, заметил свою восемнадцатилетнюю племянницу, мисс Стефани Уилкокс, стоящую в паре с лордом Ивинсом, распутным малым, зато наследником маркиза. – Тебе станет легче, если я пообещаю приложить все усилия и не опозорить бесповоротно наше имя, пока твоя дочь не закончит свой первый сезон?

Он наблюдал за Стефани, исполняющей изящный пируэт. Племянница превратилась в очаровательную юную леди, с копной золотистых кудрей и ярко-голубыми сен-сировскими глазами. От матери ей достались высокий рост и изящная стройность. Но в отличие от Аманды, Стефани избежала некоей грубоватости черт, унаследованных сестрой от Гендона. Внешне девушка удивительно походила на Софию, мать Себастьяна.

– Кстати, как дела у нашей красавицы на ярмарке невест? – спросил виконт сестру. – Пользуется спросом?

Аманда тоже наблюдала за дочерью.

– Не будь вульгарным.

– Я бы на твоем месте не соглашался на Ивинса: он чересчур большой любитель фараона[35]