Где скрывается правда - [5]
Сейчас я ненавижу родную сестру, которая целовала мне веки, пока я плакала, которая по ночам позволяла висеть на ней, как обезьянке, занимая всю кровать своим маленьким тельцем, которая меня защищала, когда отец сел в тюрьму, а мама опустила руки. Джослин, которая клялась, что никогда меня не оставит, но спустя два дня после моего девятого дня рождения убежала из дома и больше не возвращалась.
А теперь она вернулась – просто не ко мне.
Похороны отцу устраивать не собирались, хоть он и был у них на карандаше. Денег на них не было, и я даже не знаю, кто бы на них пришел, если бы мы все же решили провести отпевание в тюремной часовне. Ванда? Другие заключенные? Просто унижение. Все важные для отца люди – коих и без того было немного, уж поверьте – давно умерли. Поэтому я заказала обратный билет до Орландо уже на следующий вечер.
Так было до того, как я узнала, что сестра здесь. Была здесь. Кто знает, где она сейчас: у нее было двенадцать часов форы на то, чтобы уехать из Пенсильвании.
Одного не могу понять: откуда Джос узнала, что папа умирает? Гленн Лоуэлл даже не был ее биологическим отцом. Мама ушла от отца Джослин, когда той было два. Мы слышали о нем очень немного: лишь то, что он живет в Луизиане. Они с мамой не были женаты. У меня никогда не хватало смелости спросить, не было ли это расставание связано со шрамом на щеке Джослин.
Джос звала моего отца папой, а того мужчину из Луизианы мы никогда не обсуждали. Папа нас обеих звал своими детками, и Джос плакала так же, как и я, когда его отправили в тюрьму за три вооруженных ограбления и покушение на убийство.
Сомневаюсь, что Джос узнала о том, что он умирает, от матери: от нее не было вестей уже почти десять лет. Бабушка с ней не говорила почти двадцать. Я бы подумала, что с Джос связалась Мэгги: у нее всегда была почти мистическая способность чувствовать других людей, угадывать их планы. Но она не меньше меня удивилась, когда узнала, что Джос побывала в тюрьме прошлой ночью.
Тем более что ей моя сестра не очень-то и нравилась.
Мы с Кэлли дружили еще до того, как пошли в детский сад; но Мэгги всегда при мне называла Джослин «эта твоя сестра», неодобрительно скосив глаза. Так было, пока нам не стукнуло восемь. Тем летом, в июне, в Фейетт, чтобы провести лето у Гринвудов, приехала Лори Коули. Джос как раз переходила в старшую школу, а Лори только закончила первый курс колледжа Филадельфии. Мэгги пыталась познакомить Лори с ее ровесницами, но вместо этого Лори познакомилась с Джос, когда та высаживала меня у их дома. Ну, тут и пошло-поехало. В те дни, когда Джослин не работала, они с Лори провожали нас с Кэлли в бассейн и с головой уходили в «Космополитен», обсуждали свои выходки с парнями, а если мы с Кэлли подслушивали, покупали наше молчание огромными леденцами из кафе-мороженого.
А еще это было первое лето, когда мама разрешила мне оставаться у друзей с ночевкой. В тот первый раз, когда я ночевала у Гринвудов, мы с Кэлли смотрели «Мулан» дважды, потому что спать нам не хотелось. Рот был белым от леденцов. Было так весело, что я спокойно спала без сестры, хотя дома обычно скучала, если по ночам она уходила встречаться со своим парнем Денни.
В последний раз я ночевала у Гринвудов в тот день, когда пропала Лори Коули. По Фейетту уже ходили слухи о серийном убийце, который похищает девушек у придорожных кафе на трассе I-70. За прошедших два года нашли три тела. Это были беглянки, наркоманки, девы ночи.
Девушкам вроде Лори не стоило волноваться. В Фейетте «монстр» был нам не страшен: он шнырял по окраинам города в поисках очередной незадачливой, отчаявшейся девушки, которая согласилась бы подсесть к нему в автомобиль.
Так мы думали, пока полиция не обнаружила тело Лори в лесу у межштатной магистрали на следующий день после ее исчезновения.
– Хочешь, я налью нам чай? – спрашивает Мэгги, когда мы возвращаемся домой. Я понимаю, что это просто вежливость: на самом деле она напугана тем, что случилось в тюрьме, и хочет побыть одна. Я с ней солидарна.
– Наверное, мне стоит позвонить бабушке.
– Хорошо.
Мэгги прислоняется спиной к кухонной стойке, прижимает пальцы к векам. Убрав пальцы, она моргает, будто никогда раньше меня не видела; но потом спохватывается и заставляет себя улыбнуться.
– Если тебе что-нибудь понадобится, скажи мне. Что угодно.
Но я не могу попросить Мэгги о том, что действительно мне нужно: отвезти меня в Питтсбург, чтобы перенести рейс на сегодня. Я не знаю, как доживу здесь до завтра.
Еще два дня. Ты смогла прожить тут целых десять лет, проживешь еще два дня.
Я бормочу слова благодарности и поднимаюсь наверх. Телефон заряжается на прикроватном столике, где я его оставила. Я набираю домашний номер бабушки и слушаю автоответчик. Пока играет приветствие, пытаюсь придумать, что ей сказать.
Нельзя говорить, что отец умер раньше, чем я успела с ним повидаться. Она начнет винить себя, хоть она тут ни при чем. В итоге я вешаю трубку.
В моем мобильном тарифе не предусмотрен Интернет. Я делю минуты с бабушкой, хоть телефон у нее постоянно разряжен и закопан в дебрях на дне ее сумочки. Если бы была возможность собрать вещи самой, я бы привезла ноутбук.
Эта книга не о любви и не о вере. Эта книга, в которой любовь и вера выступили в роли необходимых инструментов, подобных перу и чернилам. Эта книга о тьме. О той тьме, в которой мы веселимся и смеемся, в которой любим и верим, в которой готовы умирать. О той тьме, в которой мы привыкли жить.
Эти рассказы о том, что может произойти с каждым, стоит только осознать одну важную вещь: если в вашей жизни есть страх, не стоит толковать себе, что это лишь детское безумство. Ты узнаешь, почему восьмилетний мальчик так сильно боялся темноты; как девочка стала слышать голос из своего дневника; как школьники пытались подшутить над мертвыми, и как четверо ребят мечтали о лучшей жизни, а получили… то, что получили.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.
Впервые на русском — дебютный роман молодой англичанки Фионы Мозли, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2017 года. Критики не скупились на похвалы: «ошеломительный дебют… доподлинное чудо…» (Evening Standard), «искусно выстроенная современная притча, выдающееся достижение» (Times Literary Supplement). Газета Guardian охарактеризовала этот роман как «сельский нуар, пропитанный мифами и легендами заповедного Йоркшира», а Sunday Times — как «приключения Ганзеля и Гретель в мире „Крестного отца“». Итак, добро пожаловать в Элмет — так называлось королевство древних бриттов, располагавшееся на территории современного Йоркшира.
Кэти тяжело переживает смерть близкой подруги Элоиз — самой красивой, интересной и талантливой женщины на свете. Муж Кэти, психиатр, пытается вытащить жену из депрессии. Но терапия и лекарства не помогают, Кэти никак не может отпустить подругу. Неудивительно, ведь Элоиз постоянно приходит к ней во сне и говорит загадками, просит выяснить некую «правду» и не верить «ему». А потом и вовсе начинает мерещиться повсюду. И тогда Кэти начинает сомневаться: на самом ли деле ее подруга мертва?
Лили скрывает травмирующее прошлое под колючей внешностью, но в третьей книге эксперт по карате опускает свою защиту, на достаточно долго время, чтобы помириться с семьей и помочь раскрыть ряд ужасных убийств. Вернувшись в родной город Бартли (в двух шагах от места, где она живет в Шекспире, штат Арканзас) на свадьбу сестры Верены, Лили с головой погружается в расследование о похищении восьмилетней давности. После того, как ее бывший возлюбленный и друг Джек Лидз (частный сыщик с сомнительным прошлым) приезжает, чтобы проверить анонимную подсказку, что похититель и пропавшая девочка находятся в Бартли.
Самолет, направлявшийся в Коста-Рику, терпит крушение в джунглях. Девятнадцать подростков чудом остаются в живых. Джоэль Аспинолл – спокойный и рассудительный член школьного совета, который берет на себя руководство группой до прибытия спасателей. Том Кэлловэй – нелюдимый подросток, который не должен был оказаться в этой поездке с этими людьми, но теперь вынужден делать все, чтобы спастись. Количество выживших начинает стремительно уменьшаться. В джунглях легко потеряться. Как и в том, кто станет героем, а кто приведет других к гибели.
Ким никогда не думала, что будет участвовать в заговоре с целью убийства. По крайней мере, до того как парень бросил ее ради другой. Но когда в учебной поездке в Лондон она встретила Никки – смелую и уверенную в себе новую знакомую – невинная шутка быстро переросла в нечто более серьезное. Один из студентов погиб при загадочных обстоятельствах, и чтобы завершить сделку, Ким должна совершить ответное убийство… или позволить Никки превратить ее жизнь в ад.
Шестнадцатилетняя Шайен Уайлдер спала на заднем сиденье, когда ее мать ненадолго забежала в аптеку. Никто не мог предположить, что за эти несколько минут жизнь девушки перевернется: прежде чем она осознала, что происходит, машину угнали… с ней внутри. Гриффину нужна была только тачка – он не собирался никого похищать. Но оказалось, что за девчонку можно получить выкуп, так что пришлось слегка изменить планы. Теперь жертва должна перехитрить преступника и выбраться на свободу. Дело усложняет только одно: Шайен – слепая.
Страдающая от генетического заболевания Сюзетта Йенсен всегда знала, что материнство станет для нее серьезным испытанием. Тем не менее, она дарит жизнь малышке Ханне, полагая, что теперь у них с Алексом будет настоящая семья. Чувствуя обиду на собственную мать, Сюзетта твердо намерена воспитывать дочь в любви и заботе, которых она была лишена. Но Ханну с уверенностью можно назвать трудным ребенком: в свои семь она умеет читать и писать, но еще не произнесла ни слова. Отличаясь дурным нравом, девочка не задерживается надолго ни в детском саду, ни в школе, вынуждая Сюзетту перевести дочь на домашнее обучение.