Где папа? - [49]

Шрифт
Интервал

— Я тебя и дома лузером не считала, — ответила я.

— А как наши?

— За Фоксом стала одна девчонка бегать. Из одиннадцатого. Такая… ты её, наверное, не знаешь… Алиса.

— Такая… здоровенная?

— Ага, дылда. Она прямо после урока заходит в класс. И к нему.

— На шею кидается?

— Нет, — смеюсь я, — она ему мрачно: «Пошли покурим»? Ну он и идёт. А вид такой несчастный, ужас. А когда они уходят, то все переглядываются и ржут.

— Над Фоксом? — поразился Андрюха.

— Ну да.

— И ты?

— Я нет. Но вообще это выглядит смешно.

— Представляю, — протянул Андрюха, — с Кьяр-кой хочешь поговорить?

— Конечно!

И вот моё розовощёкое сокровище взгромоздилось брату на колени и машет мне рукой.

— Эй, — бормочу я, закусив губу.

— У неё няня тут итальянка, — сообщил Андрюха, — но она часто про тебя вспоми… Тьфу!

Кьярка засунула ему палец в рот. «И няне так делает», — подумала я.

— Лиза! — закричала Кьяра, увидев меня на экране.

Проглотила я эту их няню-итальянку. Но когда выключила комп, то встала и пошла на вечеринку. Только бы не сидеть дома. Только бы не думать о тех, без кого мне так одиноко.

Бедный Фокс

А там — как обычно. Девчонки танцуют в середине зала, громко хохочут, поправляют друг на друге платья и причёски, перешёптываются (конечно, самое то — под громкую музыку шептаться), с презрением смотрят на парней. А у тех — дико деловой вид, они что-то важно обсуждают, сбившись в кучу у шведской стенки, пинают друг друга, иногда громко хохочут.

Я присела на край скамейки и стала вспоминать тот день, когда я танцевала, таская за собой Кьярку на пледе. Я себе тогда крутой казалась, готовой к танцам на дискотеке, а сейчас, конечно, с горькой усмешкой поняла в очередной раз, что мечты и реальность — это со-о-всем разные вещи.

Заиграл медляк. Девчонок как ветром сдуло, а на танцпол выползли уже более или менее устоявшиеся парочки, которым не стыдно танцевать вместе, над которыми точно не будут ржать.

Я поднялась, чтобы уйти. Народу полно, а мне всё равно одиноко.

Вдруг ко мне подошёл Фокс.

— Спляшем?

Я оглянулась.

— Ты мне?

— Ну а кому ещё? Пошли со мной.

Он тоже оглянулся. Вдруг взгляд его замер. В дверях стояла Алиса. И угрюмо на него смотрела.

— Рома, — сказала я, — она же меня потом…

— Слушай, я тебе тогда помог!

Я фыркнула. Надо рассказать Андрюхе. Чтобы он окончательно перестал бояться Фокса.

— Ты только ещё кого-то после меня пригласи, — предупредила я, — не хочу, чтобы об меня потом сигареты тушили.

Он вздохнул и вытащил меня в середину зала. Положил руки на талию, соблюдая «пионерское расстояние». Потом снова вздохнул, словно набираясь храбрости, и прижал к себе чуть ближе, положив ладони на мою спину.

У меня внутри всё так и прыгало. Честно сказать, я ни с кем не танцевала. В смысле, я никогда не ходила на дискотеки, не думала, что меня вообще кто-то может пригласить, такую страшную.

Я понимала: то, что мы с Фоксом танцуем сейчас, — вообще ничего не значит. Но всё равно было жутко волнующе. У меня вспотели ладони, хорошо, что у него рубашка была тёмно-серая, а не белая, иначе, наверное, мои лапы бы отпечатались.

Девчонки на меня смотрели с завистью.

— Погоди, — сообразила я, — а ты пригласил меня, потому что она ко мне ревновать не будет?

— В смысле? — не понял он.

— Ну, у меня такая ро… то есть внешность, что… ну как бы… не вызывает ревности? Нет?

— Слушай, я тебя пригласил, потому что ты нормальная, — сказал Фокс.

— Спасибо, — удивилась я.

И медляк кончился. Началась игра в яблочко. Ну, когда яблоко зажимают между подбородком и шеей и передают по кругу. Без помощи рук, конечно.

В принципе, я себя чувствовала гораздо увереннее, чем когда пришла. И на меня как-то смотрели… Как на нормальную.

Но всё же я решила, что игра в яблочко для меня уже слишком. Ту мач, как говорится. И направилась к выходу. А на меня торпедой шла Алиса. Прищурившись, полная решимости. Я испугалась. Но она, обогнув меня, двинулась к играющим в яблочко (Фокс как раз передавал яблоко Наташке).

Фух…

Всё-таки, я считаю, от Алисиного гнева меня рожица страшноватая спасла.

А на следующий день мы поехали на дачу, и впервые дорога не показалась мне мучительной, потому что я думала про дискотеку, Фокса, Алису, остальных.

Мама долго возилась сначала с замком на калитке, потом — в доме.

— Тут, — пыхтела она, — нужна не женская сила…

Грустно мне стало — просто ужас. Это же первый раз, когда мы на дачу без папы приехали. Я подумала, что теперь при каждом деле такие мысли приходить будут. Это папа делал, то папа делал. А вот это без папы — вообще никак. Например, грядку под картошку вскопать.

Я зашла на кухню и увидела её.

Никакого пюре

…Папа с хитрой улыбкой появился в дверях кухни, упёрся руками о дверной проём и наклонил голову.

— Отгадайте, что я купил?

На локте у него, шурша, покачивался обычный синий пакет. Папино лицо было тёмным от загара, лоб блестел от пота. Он тяжело дышал, жевал жвачку, но взгляд у него был такой задорный, словно он готов вытащить из кармана, посреди июльской жары, палочку с бенгальским огнём.


А у мамы как раз подгорала рыба. Кусочки морского языка, тщательно обвалянные ею в муке и соли, насмерть прилипли к чугунной сковородке, которую она из принципа не хотела менять на новую.

Продолжить чтение
Еще от автора Юлия Никитична Кузнецова
Помощница ангела

Каждое лето я провожу в небольшом селе Аксиньино, под Звенигородом. Однажды я услышала историю о девочке из соседней деревни, которая пыталась навещать бабушку-соседку. Казалось бы, что тут такого? Однако на девочку ополчились все: и родители, которые считали, что она напрасно теряет время, и друзья, которые не видели смысла в том, чтобы ходить в гости к чужому пожилому человеку. Девочка взбунтовалась, но родители настояли на своём: она не должна тратить время на то, без чего, по их мнению, можно легко обойтись.

Дом П

Повесть Юлии Кузнецовой «Дом П» – это рассказ о самой обычной семье, с мамой, папой, двумя дочками и бабушкой. Папа Сережа и мама Таня ходили на работу, Вика – в школу, Тина – в сад. А бабушка Женя сидела дома. Она была очень доброй, заботливой и больше всего на свете боялась огорчить сына, папу девочек, ну и, конечно, остальных членов семьи. Например, чтобы никого не пугать, она не говорила, что вообще-то не сериалы смотрит, а занимается боксом. Однажды папа встретил своего одноклассника, и тот рассказал ему, что он теперь директор одного чудесного места, где старички и старушки могут отдохнуть от забот.

Первая работа

«Курсы и море» – эти слова, произнесённые по-испански, очаровали старшеклассницу Машу Молочникову. Три недели жить на берегу Средиземного моря и изучать любимый язык – что может быть лучше? Лучше, пожалуй, ничего, но полезнее – многое: например, поменять за те же деньги окна в квартире. Так считают родители.Маша рассталась было с мечтой о Барселоне, как взрослые подбросили идею: по-чему бы не заработать на поездку самостоятельно? Есть и вариант – стать репетитором для шестилетней Даны. Ей, избалованной и непослушной, нужны азы испанского – так решила мать, то и дело летающая с дочкой за границу.

Подружки

Эта книга — сборник весёлых рассказов о девчачьей дружбе. Хорошо, когда подружка рядом и готова прийти на помощь. Тогда и к зубному идти не страшно, и с грудным младенцем справиться пара пустяков, и любая диета нипочём. А если случается ссора, то за ней всегда следует примирение. Ведь у настоящих подружек, как поётся в известной песне, всё пополам: и огорчения, и радость.Для читателей среднего школьного возраста.

Каникулы в Риге

Гришка невыносим, а мама его постоянно поддерживает! В этом Маша уверена на все сто. Маша — вредина, которая вечно маме поддакивает! В этом ни капли не сомневается Гришка. А мама считает, что у нее замечательные дети, пусть с ними и не всегда просто. Гришка и Маша — брат с сестрой, которые ссорятся и мирятся по три раза на дню. Даже на каникулах, даже любуясь красотами Старого города и Домским собором, даже когда оба уже и ссориться устали, и мириться. Следить за их весёлыми каникулами в Риге именно поэтому так увлекательно: энергия у обоих не заканчивается, а умение попадать в забавные истории — только развивается день ото дня! Зоопарк, музей шоколада, купание в ледяной Балтике — развлечений у Маши, Гришки и их родителей хоть отбавляй.

Первое апреля. Сборник весёлых рассказов и стихов

«Первое апреля» — сборник смешных рассказов о забавных проделках современных мальчишек и девчонок в школе и дома.Авторы этой весёлой книги — замечательные прозаики и поэты, пишущие для детей, лауреаты многих литературных премий Сергей Махотин, Тамара Крюкова, Елена Габова, Анна Никольская, Владимир Борисов, Юлия Кузнецова, Анна Игнатова, Дмитрий Сиротин.Для среднего школьного возраста.

Рекомендуем почитать
Синие горы

Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.

Вы — партизаны

Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.

Музыкальный ручей

Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.

Мой друг Степка

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.

Алмазные тропы

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.

Мавр и лондонские грачи

Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.

Мертвец

В непримечательном маленьком городишке, где-то под Костромой жизнь давно расстроилась и теперь больше походит на горячечный сон. Жители ищут мифический метеорит, выращивают анаконд в бане, играют в американский футбол и сжигают собак на погребальных кострах.Вокруг города зияют в земле необъяснимые и зловещие провалы, будто по инерции из старых шахт продолжают взлетать ракеты. А главный герой Никита Слащёв выбирает между жизнью и смертью.

Мандариновые острова

Коля Кашкин и другие слегка взрослые герои этой повести подолгу живут в больнице. Никто из них не выписывается оттуда навсегда. Все возвращаются — рано или поздно.Писатель Николай Назаркин едва упоминает диагнозы, совсем не описывает болезненных процедур, больничной тоски и страхов: его интересует жизнь. Занятия, приметы, привычки и фантазии неунывающих пациентов детской больницы колонистов Мандариновых островов.