Где не ступала нога… - [7]

— Что вы собираетесь делать? — резко спросил Роун.

— Попытаюсь узнать, остался ли кто-нибудь в живых, — спокойно произнес Хайгенс. — Я сделал бы это раньше, если бы знал о существовании колонии. Я не в состоянии доказать, что они погибли, но я могу доказать, что кто-то из них жив. До них — полторы недели пути. Странно, что две колонии находились так близко друг от друга.

Он отобрал нужные инструменты.

— Как вы можете узнать, остался ли там на расстоянии нескольких сот миль кто-нибудь в живых, если вы еще полчаса назад не подозревали, что колония существует?

Хайгенс нажал кнопку и опустил часть деревянной обшивки степы, за которой оказалась электронная аппаратура. Он начал что-то вывинчивать отверткой.

— Вы когда-нибудь думали о том, что такое поиски потерпевших аварию? — спросил он, не поворачивая головы. — Есть планеты, площадь которых составляет миллионы квадратных миль. Вам известно, что где-то приземлился корабль, но вы не представляете, где. Вы считаете, что у тех, кто уцелел, есть источник энергии, так как ни один цивилизованный человек, с тех пор как он научился обрабатывать металлы, не может долго существовать без этого. Для того чтобы подать сигналы помощи, нужны очень точные вычисления и инструменты. Смастерить их самим невозможно. Как по-вашему, что будет делать потерпевший аварию цивилизованный человек, чтобы спасательный корабль отыскал его на клочке земли в квадратную милю?

Роуна явно раздражал этот разговор.

— Человек начнет с того, что вернется к первобытному состоянию, — продолжал Хайгенс. — Он будет жарить мясо на костре, как и его далекие предки. Он должен наладить самую простую сигнализацию. Без микрометров и специальных приборов больше ничего сделать нельзя. Однако этого будет достаточно, чтобы наполнить эфир сигналами, которые не смогут не услышать люди, отправившиеся на поиски. Вы согласны со мной?

Роун отрицательно показал головой.

— Он сделает искровый передатчик, — не смущаясь, сказал Хайгенс, — и настроит его выход на самые короткие волны, какие только удастся получить, примерно от пяти до пятидесяти метров. Он получит самые примитивные сигналы и начнет их передавать. Некоторые волны обойдут вокруг всей планеты иод ионосферой, и любой корабль, который пройдет ниже ионосферы, примет их, зафиксирует место, откуда они исходят, и направится прямо туда, где потерпевший аварию, лежа в самодельном гамаке, потягивает перебродивший сок местных растений. Мой космофон принимает только микроволны. Я могу поменять несколько элементов, чтобы настроить его на более длинные волны, и, если в эфире есть сигналы бедствия, мы их услышим. Но не думаю, что они есть.

Он продолжал работать. Роун молча наблюдал за ним. Снизу доносился равномерный храп Сурду Чарли. Медведь лежал на спине, задрав лапы. Однажды он обнаружил, что так спать значительно прохладней. Ситка заворчал во сне. Ему, очевидно, что-то снилось. В жилой комнате Семпер приоткрыл глаза, затем сунул голову под гигантское крыло и снова заснул. Звуки из чащи проникали даже сквозь стальные шторы. Низкая луна, которая прошла незадолго до того, как раздался сигнал прибытия, снова появилась над восточным горизонтом.

Она была хорошо видна, это металлическая или каменная глыба с неровными краями, промчавшаяся по небу со скоростью воздушного экспресса.

— Послушайте, Хайгенс! — сердито сказал Роун. — У вас есть все основания меня убить. Но, очевидно, вы не намерены этого делать. Вам было бы выгоднее оставить в покое колонию роботов. А вместо этого вы собираетесь помочь людям, которых, наверно, вообще нет в живых. И все же вы преступник. Я в этом убежден, потому что именно с таких планет, как Лорен Второй, были завезены ужасные бактерии и это многим стоило жизни. Вы продолжаете рисковать. Для чего вы это делаете? Для чего вы совершаете поступки, которые могут стать причиной гибели других людей?

Хайгенс усмехнулся.

— Вы напрасно считаете, что не было принято никаких санитарных мер. Вы ошибаетесь. Все правила соблюдены. Что же касается остального… вы все равно не поймете.

— Да, я не понимаю, — ответил Роун. — Это еще не доказывает, что я не смогу понять, если мне объяснят. Но почему же тогда вы и сами считаете себя преступником?

Хайгенс с трудом всунул отвертку в деревянную обшивку. Затем он осторожно вынул маленький электронный блок и начал ввинчивать новый, значительно большей мощности.

— Черт! Перерезал усиление, — с досадой сказал он. — Ну ничего. Думаю, что все будет в порядке. А поступаю я так, как считаю нужным, — добавил он уже спокойным тоном. — Я преступник потому, что меня эта роль вполне устраивает. Каждый ведет себя согласно своей натуре. Вот вы порядочный гражданин и честный служащий. Вы считаете себя разумным, мыслящим животным, а поступаете совсем не так, как следовало бы. Вы напоминаете мне, что я должен вас убить, в то время как разумное животное сделало бы все, чтобы заставить меня забыть о моем намерении. Дело в том, Роун, что вы человек, как и я. Но я это понимаю и поэтому сознательно совершаю поступки, на которые не решилось бы ни одно просто разумное животное. Таково мое представление о том, как должен поступать человек, который гораздо выше разумного животного. — Он тщательно укрепил один за другим все винты.