Где не было тыла - [58]

С тревогой в душе проводили десант в темную ночь.

Поезд медленно шел к намеченной цели. Огни на паровозе были погашены. Бойцы тревожно всматривались во мрак.

Вскоре впереди показались огоньки. Начальник станции забеспокоился и передал через переводчика, что можно остановиться. Старый маневровый паровоз со скрипом затормозил, застучали буфера, и люди быстро начали прыгать под откос насыпи. С полкилометра шли колонной. На кукурузном поле остановились.

Недалеко едва просматривалась темная полоса лесопосадки. Василенко, посоветовавшись с Евдокимовым, приказал всем рассыпаться цепью, а сам взял двух бойцов и пошел в разведку. Вскоре он возвратился.

— Хутор разбросан, — заговорил командир десанта, — в нем дворов десять — двенадцать. Центр пересекает одна прямая улица. С востока берег круто обрывается в реку, с запада — сады и огороды. Вся улица забита автомашинами. Фрицы уже спят.

— Откуда же заходить, как по–твоему? — спросил Евдокимов.

— Ничего мудреного нет. Возьмем хутор в кольцо, захватим машины и начнем обезоруживать. Повяжем, как щенят. Кто будет сопротивляться — уничтожать! — решительным тоном заявил молодой командир.

— Ладно, давай действовать…

Далекие звезды мерцали на темном небе. Люди шли по черной высокой траве, путались в ней, спотыкались, и казалось, этому не будет конца. Василенко останавливался, пропуская людей вперед, и шепотом командовал:

— Не отставать, не шуметь! Подтягивайтесь!

Перед десантниками неожиданно выросли деревья, строения, начиналась окраина хутора. Колонна машин почти одновременно была окружена. Бойцы бросились к часовым. Около близлежащих домов послышался тревожный говор, глухая возня, с задней машины донесся окрик: «Хальт!», темноту пронизала автоматная очередь.

Хутор сразу наполнился криками, суматохой.

В середине колонны заурчали моторы, но автоматные очереди перекрыли этот звук.

Евдокимов, командовавший группой, приказал плен' ных сводить к нему. Вдруг из–за ограды затрещали вражеские автоматы. Боец, стоявший около комиссара, охнул немедленно опустился на землю.

— Гранаты! — закричал комиссар и пополз к саду, где притаились фашисты. Вскоре раздались два взрыва, автоматы смолкли.

…Ночью у меня обострилась боль в ноге и руке, пришла сестра, чтобы сделать перевязку. В это время в комнату быстро вошел разгоряченный Василенко.

— Товарищ комиссар, разрешите доложить! — начал он. — Задание выполнено: батальон противника на хуторе разгромлен, захвачено тринадцать автомашин с боеприпасами и военным имуществом, более полусотни автоматов, несколько ящиков ручных гранат, патроны, две радиостанции, взято в плен семьдесят солдат и два офицера, сколько убитых — не считали, с нашей стороны трое ранены…

Младший лейтенант стукнул каблуками, вдохнул воздух, улыбнулся и присел на мою постель. Я поцеловал храброго командира.

— Полковнику доложил? — спросил взволнованно.

— Полковник и начштаба принимают пленных и трофеи.

Утром решили собрать военный совет.

На совещание все явились в назначенный срок.

Более часа мы обсуждали итоги прошедших боев. Очень жалели, что наш отряд малочислен. Несмотря на это, хотелось не думать, что мы находимся в глубоком тылу врага и воюем с ним в условиях полного окружения. Боевой успех вселил в нас уверенность. Затем обсуждался вопрос: что делать? Уходить на север или держаться до подхода советских войск? После горячих споров решили: укрепить оборонительные рубежи на основных железнодорожных и шоссейных магистралях, овладеть мостом через реку Яломицу и держать его до подхода наших войск. Но пер&ым пунктом намеченного плана был захват города Слобозии.

Вечером снова подводили итоги горячего дня. Канабиевский докладывал:

— Группы Епифанова и Собецкого уничтожили пять автомашин с прислугой. Славно дрался в этой группе боец Солодовников, он захватил вражеский пулемет и из него же расстрелял фашистов. Лейтенант Суханов с двумя бойцами подбил тягач, захватил орудие и уничтожил его прислугу вместе с офицером, а позже взял в плен двенадцать гитлеровцев. Группа Добровольского, кроме девяноста пяти пленных, захватила три станковых пулемета, подбила две автомашины.

Канабиевский продолжал:

— Разрешите подробную сводку о поведении людей в бою представить позже, а сейчас… Вот предварительные данные: убито более ста фашистов, пленено триста тридцать семь, отбито два самоходных орудия, два противозенитных, два танка, три бронетранспортера, сорок одна грузовая автомашина, количество автоматов, винтовок, боеприпасов пока не подсчитали[19].

— Хорошо, а каковы наши потери? — спросил Хазанович, понимая, что эти цифры вызовут у всех присутствующих другие чувства, другие настроения.

— Убито четверо, ранено семь бойцов.

БОИ НА УЛИЦАХ ГОРОДА

Первый же бой, разыгравшийся на четвертый день, подтвердил наши предположения. Штаб отряда находился на окраине города, рядом с перекрестком шоссейных дорог, идущих из Бухареста и Ясс. В случае появления вражеского подкрепления из этих городов наш штаб окажется под огнем противника в первую очередь. Хазанович и Канабиевский установили пулеметы во дворе, замаскировали их кустами боярышника. На охрану штаба выделили взвод бойцов. Меры эти оказались не лишними.