Где деньги, мародер? - [52]
— А вы бы на моем месте не хотели, Владимир Гаевич? — огрызнулся я. — Сначала мне прямым текстом сообщают, что где-то тут бродит мой злобный двойник и творит всякие мерзости, и что избавиться от него можно, только убив оригинал. То ест, меня. Очень милая перспектива. Конечно же, я хочу почитать! Я все, что угодно хочу, лишь бы вернуть себе нормальное состояние, когда мне не придется каждый раз просыпаться в ужасе от того, что я еще кого-то изначиловал…
— Кстати об этом… А вам не показалось, что Кащеев как-то очень уж спешно от нас сбежал? — Ларошев подозрительно прищурился. — Если кого ваше дело и касается напрямую, так это его!
Он замолчал и многозначительно уставился на меня.
— Что? — спросил я, не вполне понимая, к чему он ведет.
— Думайте быстрее, Лебовский! — он постучал по лбу согнутым пальцем. — Включите мозги, ну! От вашего доппельгангера пострадала его девочка, потом умер Федор Кузьмич со всеми этими… явлениями… Потом он свозил вас к гадалке, которая… Честно говоря, я не совсем уверен, что верно понял все, что она сказала. Зато более чем уверен, что он-то как раз отлично понял! Возможно, мы с вами как раз и не уловили, что именно важного было сказано в этом разговоре… А потом он торопливо сбежал. Вам это не кажется подозрительным?
Вообще-то, до этого момента не казалось. Я мысленно поставил себя на место Кащеева. Вот появился новый студент, возможно перспективный, но пока непонятно. И вот у него обнаруживается проблема. Потенциально смертельно опасная. И избавиться от этой проблемы можно очень простым способом. Как же я поступлю?
— Возможно, вы правы… — проговорил я.
— Нам с вами не в бумажках нужно ковыряться! — воскликнул Ларошев, взмахнув зажатым в руке личным делом. — А немедленно бежать к Гезехусу! Если еще не слишком поздно…
Ларошев бросил личное дело и книгу на коробки и бросился к двери. Помимо воли мне передалось его волнение, и я поспешил за ним. Не забыв, правда, прихватить с собой папку того бедняги. Я не очень пока представлял, что именно мне угрожает, но в одном Ларошев был прав — рановато мне считать Кащеева своим однозначным другом и доброжелателем. Кроме того, я про него ничего не знаю. В общем, незачет, Лебовский, по сбору информации!
Ларошев почти бежал, я едва за ним успевал. На повороте к лестнице он замер, повернулся ко мне и приложил палец к губам. Я прислушался. Никаких подозрительных звуков. В холле явно было довольно много народу. Было слышно, как кто-то ходит, разговаривает вполголоса, стараясь не нарушать тишину альма-матер, кто-то тихонько захихикал. Что-то круглое и стеклянное упало и покатилось.
— Не самое лучшее место для засады, — сказал я. — Владимир Гаевич, если мы будем шарахаться от каждой тени и выглядывать из-за каждого угла, мы привлечем к себе гораздо больше внимания, чем нужно. Внутри университета меня никто убивать не будет, как мне кажется. Так что просто пойдемте к ректору кратчайшим путем.
— Вы плохо знаете Кащеева, — прошептал Ларошев. — Вот как мы поступим. Сейчас я выйду в холл, и если все в порядке, то вернусь за вами.
— Договорились, — я кивнул. И подумал, что если гипотетический убийца прячется среди болтающихся в холле студентов, то вряд ли у Ларошева глаз настолько наметан, чтобы его отличить от других-прочих. А потом мне пришло в голову, что я опять тороплюсь с выводами. Потому что про Ларошева я тоже ни черта не знаю. Увидел кучерявого пьющего парня по прозвищу Бабка-Ёжка, наклеил на лоб ярлык «не опасен» и расслабился. Я усмехнулся. Кажется, у Ларошева есть сверхспособность — заражать всех вокруг своей паранойей. Выпучил глаза, сделал значительное лицо, вытянул палец вверх — и вот я уже прячусь за углом подвала, опасаясь убийц, которых может подослать Кащеев. Смешно.
Да уж, смешно.
В этот момент я вдруг понял, что жду Ларошева уже довольно долго. Чтобы выйти в холл и оглядеться многовато пятнадцати минут, которые уже прошли с момента, как он меня оставил. Хотя, может он просто отвлекся на какой-нибудь необычайно важный спор о роли министра финансов в становлении личности государыни Елены, а про меня забыл.
По затылку пробежал холодок, словно сквозняком волосы пошевелило. «Так, Лебовский, — сказал я себе. — Лучше быть живым параноиком, чем мертвым оптимистом…»
В этот момент по лестнице раздался дробный топот. Кто-то бежал вниз, не особенно скрываясь. Я замер.
— Эй, Лебовский, ты тут? — громким шепотом проговорил кто-то. — Меня Бабка-Ёжка послал.
Это была девушка. Волосы аккуратно заплетены в косу, юбка длинная, блузка застегнута до самой шеи. Типичная отличница из хорошей семьи. Никакого оружия в руках, сумки, где его можно спрятать, или еще чего-то подобного. Лицо незнакомое, что, впрочем, неудивительно. Все-таки в универе учится немало людей, запомнить их всех… Ну, такое.
— Лебовский? — повторила она беспомощно.
— А где сам Ларошев? — спросил я, выступая из тени.
— Тссс! — она сделала шаг ко мне и прижала палец к губам. — Он встретил Кащеева и не может прямо сейчас идти за тобой. Прислал меня сказать, что тебе туда нельзя. И чтобы я тебя вывела из универа через подвал. Не ходи в холл, идем за мной!
Сначала я выносил мозг дочери-подростку на тему "kak вести себя в коллективе", а потом вдруг оказался в 1980 году в теле четырнадцатилетнего парня. Которого родители на все лето отправляют в пионерский лагерь. Иронично. Неожиданная возможность доказать правдивость своих аргументов. Ну что, раз-два, левой-правой, "Всегда готов!", зарница, пионерская зорька! Смогу повторить?
Началась вторая смена в пионерском лагере "Дружных", а я продолжаю оставаться в теле четырнадцатилетнего Кирилла Крамского. Обычного подростка в обычном тысяча девятьсот восьмидесятом году. Обычный взрослый из двадцатых годов двадцать первого века. Уже немного освоился и даже начал получать удовольствие от так странно сложившихся обстоятельств.
Меня предали те, кому я доверял больше, чем себе. Мое имя вычеркнули со страниц истории, а уста мои замкнули чарами, чтобы я никогда не смог рассказать правду о той смуте. Весь мой род приговорили к смерти, но мне достался приговор более жестокий — ЖИЗНЬ. Я должен был жить и безмолвно наблюдать, как Российская Империя существует без меня. Но я не сдался. Я ждал почти полвека, чтобы получить возможность отплатить предателям той же монетой. Могущественная сила отправила меня на сто лет назад, в тело одного из моих родичей.
"Наш корреспондент трагически погиб, выполняя задание редакции..." — напишут завтра в новостях. Только я этого не увижу, потому что разбился об бетонный пол цеха заброшенного завода. Я упал с огромной высоты. Но почему-то не погиб, а провалился во времена позднего Советского Союза. И попал в тело только что получившего диплом факультета журналистики парня, которого распределили в заводскую многотиражку. Ах как иронично! Где же я так нагрешил-то, что колесо Сансары снова отправило меня работать в прессу?
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
Прогулка двух подруг по катакомбам мистического Зеленого театра заканчивается в …Шотландии XVIII века. Здравствуй, новая жизнь. Не так сложно выжить в лесу, как устоять перед загадочными братьями Кемпбелл. Приспособятся ли современные девушки к жизни в прошлом? Смирятся с тайнами братьев? Победит любовь или желание вернуться в свое время?
Из-за эксперимента по открытию портала, в иной мир переносятся десять землян. Каким путем им следовать? Попытаться устроиться в деревне, которая их приняла? Завести семью, изучить профессию, освоиться? Попробовать найти путь домой, теряя надежду с каждым годом? Или стать частью банды, пытаясь заглушить боль наркотиками? Путей бесчисленное множество и у каждого решения есть причины, у всех событий есть последствия, а у разных мнений есть свои аргументы. И что бы уцелеть, больше всего нужно единство…В тексте использованы стихи группы «Мельница».
Продолжаются приключения Васьки Василькова, героя нашего первого романа. Совершенно случайно простой деревенский парень становится носителем двух человеческих разумов — сельского парня и немецкого офицера, прожженного разведчика и диверсанта. Эта уникальность вытворяет с Васькой черт знает что…
Что будет, если игровым миром будут управлять супер компьютеры ? Где граница мира игрового и реального ? Насколько разумен искусственный интеллект и к чему это все приведет ? Именно на эти вопросы попытается найти ответы главный герой, который не собирался играть в виртуальные игры. Он – тестер, профессионал своего дела, его призвание – это поиск ошибок в виртуальности. Но квантовые системы Искинов, заменяющие обычные компьютеры, стирают грань между нашим миром и миром выдуманным. Играя и живя в двух мира главный герой начинает понимать, как тонка и иллюзорна это грань…
Двое наших в другом мире. Все в шоколаде, и чем это может грозить новому миру. Выложена первая книга.