Где бы ты ни был... - [3]

— Да, верно.

— В одиночестве?

— Я ожидала, что меня встретят.

Она повторяла это уже, наверное, в сотый раз.

— Полагаю, вы — сестра миссис Флеминг? Сходство поразительное.

Слова прозвучали почти как упрек.

— Сводная сестра. Дебора Ричи.

— Мисс Ричи, — он изобразил что-то похожее на поклон. — Мое имя Гонт. Рэнделл Гонт. Думаю, Джонсон уже сообщил вам тяжелое известие. Предполагаю, что сделал он это весьма грубо и бестактно.

— Я все еще не верю в это. Это невозможно! Он мне сказал, но я не могу…

— Здесь слишком ветрено, чтобы обсуждать что-либо. Позвольте предложить вам кров на сегодняшнюю ночь, дабы отдохнуть и оправиться от шока. Вам, конечно, придется изменить свои планы.

Его голос, как и взгляд, были холодными и высокомерными. Насколько могла судить Дебора, ему было около тридцати, но, благодаря своей суровости, он выглядел гораздо старше. Дебора понимала, что и сейчас этот своенравный человек ждал лишь однозначного ответа — да или нет.

Она почувствовала себя смущенной:

— Очень любезно с вашей стороны, сэр, но я привыкла сама о себе заботиться.

— Здесь вам будет не очень удобно.

— Я переговорю с хозяином гостиницы.

— И он вам скажет, что свободных номеров нет. Даже если это не так, в любом случае гостиница не слишком подходящее место для юной леди без сопровождения.

Он подал знак своему кучеру.

— Гриттен, позаботьтесь о багаже этой леди.

— Сэр, но я действительно не хочу доставлять вам столько хлопот.

— В моем доме вы найдете вышколенный персонал. К сожалению, у меня нет камеристки, но моя экономка с удовольствием позаботится о вас. Завтра утром вы сможете подыскать себе другое убежище. Или вернуться туда, откуда приехали.

Его речь звучала негрубо и убедительно: для самого сэра Рэнделла Гонта вопрос казался решенным, и он был полон нетерпения отправиться в путь.

— Почему вы принимаете во мне такое участие? — спросила Дебора.

— Потому что вся эта история, к сожалению, касается и меня. Сгоревший дом являлся моей собственностью и стоял на моей земле. Поэтому я и поспешил сюда из Лондона, несмотря на занятость. Эта потеря для меня весьма ощутима.

Он протянул руку, чтобы помочь Деборе подняться в экипаж. Понимая, что у нее нет другого выхода, девушка все-таки пыталась еще слабо сопротивляться.

— Этот человек, конюх, сказал мне, что никто не сможет проехать туда… Как же называется это место?

— Вересковая пустошь. Просто следует знать дорогу. Я могу понять любого человека, который в эту погоду отказывается выезжать из дома, но мой кучер прекрасно владеет своим искусством. Он добрался сюда, значит, доставит и нас.

Дебора подумала про себя, что бедняга вряд ли отважился бы возражать.

Она почувствовала сильную руку на своем локте и поднялась в экипаж.

Редкие огни маленького местечка быстро остались позади. Как только они съехали с центральной улицы, порывы ветра обрушились на экипаж, раскачивая его из стороны в сторону. Сэр Рэнделл, казалось, был глубоко погружен в свои мысли. Наконец он произнес:

— Примите мои соболезнования по поводу смерти миссис Флеминг.

— Мне так трудно поверить в это. Беатрис…

— Я не могу утешить вас. Да и знаю о случившемся так же мало, как и вы.

Дебора кивнула и посмотрела в окно. Она задавалась вопросом, чем он занимается в Лондоне. Казалось, что этот пожар явился для него не ударом судьбы, а просто нарушил какие-то деловые планы.

Сэр Рэнделл вновь попытался проявить вежливость:

— Эта местность может показаться каждому, кто не знаком с ней, очень унылой.

— У меня еще не было возможности познакомиться с нею.

Свет луны на какое-то мгновение коснулся его строгого лица.

— Тысячелетия назад, — начал он менторским тоном, — этот район считался самым густонаселенным в Англии. Здесь жили люди каменного века. С тех пор до нас дошли древние гравийные карьеры глубиной до двадцати метров. Теперь они находятся вдалеке от обжитых мест. Это район холмистый. Здесь случаются пыльные бури и живут кролики. Вот и все об этих краях.

Дебора хотела было спросить, почему же тогда он здесь жил или, по крайней мере, имел усадьбы, но почувствовала, что это не имеет смысла. Он принадлежал этому краю. Его поведение, как и все его существо, было таким же неровным и негостеприимным, как этот суровый край с его глыбами, песком и хилым кустарником.

— Еще пятнадцать минут, — произнес Гонт. Он прекрасно знал каждый поворот дороги. Скрестив на груди руки, он откинулся назад.

Ветер не прекратился, но вздымал уже не так много песка. Когда они, проехав два каменных воротных столба, свернули на покрытую гравием дорожку, в блеснувшем из-за туч свете луны Деборе открылся призрачный силуэт серого каменного дома с зубчатыми башенками.

Экипаж остановился, и дверь открылась.

— Это Сэксволд-холл. Вы почувствуете себя здесь намного удобнее, чем в гостинице в Ингмере.

В вестибюле было холодно. И зависело это не только от температуры, а от его архитектуры и создаваемой ею атмосферы. Красивые, устремленные вверх перила лестницы и балюстрада наверху были великолепно отполированы. Длинный узкий стол, стоявший посередине вестибюля, отливал медным блеском. На стене висело полотно в фламандском стиле с видом ветряной мельницы. И несмотря на это, помещение выглядело негостеприимным.