Газовый кризис - [31]

Третий милиционер пытался уже убрать стоявший последним гозосборник, но Катя изо всех сил держала ящик одной рукой и другой набирала номер на сотовом.

— Ну что вы делаете?! Кто вам позволил?! — упираясь и пыхтя от напряжения, кричала она. — У нас разрешение!!! Это собственность компании «ПЕТРОГАЗ»!!!

В этот момент ее телефон ответил, и она закричала в отчаянии уже в него, не отпуская ящик:

— Толик, ну где ты есть?! Что происходит вообще?! Почему нас выгоняют?!

Роберт как раз проезжал мимо в медленно двигающейся пробке и, сидя на заднем сидении, с недоумением смотрел в газету. Там была изображена Катя, сидящая на ящике и призывающая «сбросить газ».

— Во, смотри, пукалыциков этих закрывают, — раздался спереди насмешливый голос водителя, который показывал пальцем охраннику на суету возле ящиков.

— Точно, ха-ха, — засмеялся охранник. — Газовых магнатов закрыть что ли решили? Ха-ха… — он присмотрелся повнимательней, вывернув голову уже назад, и удивлённо спросил у водителя. — Слушай, а чё это за тёлку они выгоняют? Где-то я её видел…

Роберт, уже увидевший все движения на тротуаре и Катю, резко и нервно произнёс:

— Ну-ка на дорогу смотрите! Оба! Рты раззявили!

Охранник с водителем сразу повернули головы и стали смотреть прямо, всё же тихонько похихикивая. Роберт взглянул сзади на обоих, пытаясь понять, узнали они Катю или нет. Потом повернул голову назад и, с какой-то жалостью в глазах посмотрев на всё ещё сопротивляющуюся милиции Катю, недовольно покачал головой и цокнул языком.

Чуть поодаль за ними, возле уже повешенного баннера с изображением Гоши, тыкающего пальцем в прохожих с надписью «СБРОСЬ ГАЗ!», стояли другие милиционеры и приказным тоном говорили рабочим, укрепляющим баннер:

— Снимай, снимайте… Я ж говорю, постановление уже вынесли о запрете. Снимайте.

Один из рабочих, продолжая неуверенно закреплять рекламный щит и недоуменно посматривая сверху то на милиционеров, то на суету возле ящиков и сопротивляющуюся Катю, то на снимающих все это издалека корреспондентов какой-то телекомпании, неуверенно сказал:

— А нам начальство ничего не говорило…

— Вам что, неясно сказано?! — грубо заговорил снизу второй милиционер, с грозным видом подойдя поближе к столбу. — Или в камеру захотели, на пятнадцать суток? Давайте снимайте, без разговоров!

Рабочие сразу прекратили закреплять щит с испуганным видом.

* * *

Смотря по телевизору прямой эфир новостей, где Катю и ящики пытались выставить с улицы, бывший начальник Пети с победным видом резко согнул руку в локте.

— Иессс!!! — со злорадством выкрикнул он и ехидно засмеялся: — Хе-хе-хе-хе…

Он встал и с явно облегченным видом возбужденно заходил по кабинету, обмахивая свое лицо собственными ладонями и выдыхая с таким видом, как будто ему сказали, что объявленного землетрясения не будет. Нет у меня в подчинении никого успешнее меня, твердил он, как будто убеждая в этом больше себя самого. Остановившись, он аж нервно затопал на месте ногами, как капризнячающая девчонка. Не-е-ет…

* * *

Толик медленно шел по коридору травматологического отделения. Он был совсем огорченный и задумчиво считал что-то на карманном калькуляторе. На подходе к комнате отдыха ему навстречу попалась секретарша, которая одевалась на ходу.

— О, Анатолий Юрьевич, — проговорила она виновато, стараясь не смотреть ему в глаза, — рассчитайте меня, пожалуйста, Петр Алексеич сказал к вам подойти.

Толик тоскливым взглядом посмотрел за ее спину на комнату отдыха, в которой уже не было ни одного сотрудника «ПЕТРОГАЗа» и которую уже разбирали под присмотром врачей. Кто-то растаскивал столы, взятые из кабинетов начальства. Кто-то снимал вывеску «ПЕТРОГАЗ». Медсестры срывали со стены плакат с изображением Кати, пукающей в ящик, и надписью «СБРОСЬ ГАЗ!». Толик полез во внутренний карман пальто и, вынув несколько тысячных купюр, протянул их девушке. Она молча кивнула головой и, смущенно опустив голову, ушла. Толик пошел к сидящему на кровати Пете, который все еще сидел на утке и с угрюмым видом смотрел в телевизор. Там Лужков говорил с экрана телевизора о том, что «город не допустит, чтобы во всем мире думали, что здесь живут какие-то ненормальные люди». Петя резко вытащил из-под себя утку и швырнул ее в телевизор. Утка пролетела мимо и ударилась в стену рядом с перепугавшимся рабочим, снимавшим вывеску «ПЕТРОГАЗа». Но кусочек дерьма из утки попал прямо на нос Лужкова.

— Так, ну-ка прекратите сейчас же! — командным голосом заорал Станислав Сергеевич, командующий всеми работами. — И выключите вообще телевизор! Тихий час в больнице после обеда, привыкайте!

Петя выключил телевизор с пульта и грустно опустил голову. Толик положил руку ему на плечо.

— Ну успокойся, Петь… — пытался подбодрить он его. — Все уже кончено…

Станислав Сергеевич, выйдя на середину бывшего офиса, продолжал командным и даже грубым голосом давать указания:

— Так, где санитарки?! — громко говорил он и, обернувшись на подбежавших девушек, показал пальцем на Петю: — Ну-ка везите больного обратно в палату! Снимите с него костюм и спать уложите, тихий час! Так, а вы, молодой человек, покиньте отделение! Посещения у нас после тихого часа! И на будущее имейте в виду, что больных у нас посещают в халате и в бахилах!