Город жил своей обычной жизнью. Отдыхающие после рабочей недели люди не спешили покидать дома и ехать куда-то на своих японских автомобилях, которые к весне 2003 года были уже почти в каждой дальневосточной семье. С японским правым рулем ездили все, начиная от простых граждан и заканчивая милицией и органами власти. Поэтому даже вся пропускная система в аэропортах и других пунктах, стоп-лайны и прочие точки продаж с подъездом на автомашинах были построены под правостороннее управление. Неудивительно, что превосходное качество и дешевая, по сравнению с западными моделями, цена этих автомобилей привлекли в Приморье множество покупателей со всех регионов бывшего СНГ.
Уссурийск, находясь в центре Приморского края, аккумулировал в себе все основные автотрассы, соединяющие дальневосточные торговые порты с остальными городами России. Здесь же находился и самый большой в стране рынок дешевых «японок». В это субботнее апрельское утро жизнь кипела только на нем: тысячи приморских моряков и перекупщиков выставили на продажу ровными рядами свои наполированные, сверкающие машины и тысячи покупателей ходили между ними, осматривая приглянувшиеся авто и проверяя на «вшивость». Остальная же часть города еще только начала пробуждаться и трасса, обычно шумящая в будние дни, была почти пуста. Лишь изредка ее тишину тревожили ранние «дачники» и покупатели, проезжая в сторону рынка или возвращаясь оттуда.
Этот «Лэнд Крузер» был среди тех редких машин, что ехали в сторону рынка, но он вдруг резко, как-то хищно свернул вправо возле придорожного кафе, расположенного между авторынком и городом. Так меняет свой курс большая белая акула, почуяв добычу. Возле кафе стояли, судя по виду, только что купленные на рынке «Хонда CRV» и «Тойота Кроун». Возле них-то и остановился этот японский джип, и трое парней, в очках и кожаных куртках, не спеша пошли их осматривать. Один из них производил впечатление старшего и казался солиднее. Это был Костя Шустов по кличке, полученной еще в юности, Шустрый, но теперь Шустрым Костю называли только за глаза. Он был лидером преступной группировки им же и организованной, в городе их называли шустрыми или шустриками.
Шустрики добывали себе пропитание тем, что «бомбили» трассу, все проезжающие через Уссурийск на новоприобретенных машинах обязаны были платить комиссионные сборы в размере сотни баксов. Атак как через город проезжали практически все машины купленные в Приморье, другой-то дороги в Россию не было, то питались шустрики хорошо и регулярно. На одном только уссурийском авторынке выставлялось на продажу более трех тысяч машин, а если учесть еще Владивосток, Находку — то становилось ясно, что парни не голодали.
— Транзитов нету, — сказал один из парней, которого звали Моисей.
— Они щас умные стали, транзиты снимают, — проговорил другой, Сергей Романов, по кличке Роман, осматривая лобовые стекла машин, — …шифруются.
— Ага, вроде и не транзитники, — оскалился Моисей.
— Пойдем, посмотрим, что за типы, — сказал своим друзьям Костя, заканчивая осмотр машин.
Все трое по очереди вошли в кафе, только что открытое хозяевами после ремонта. Первым вошел Роман, Костя, пропустив вперед Моисея, вошел последним. В кафе кроме барменши Кати, невыразительной женщины средних лет со светлыми волосами, сожженными многократной покраской, находились два посетителя, счастливых обладателя только что купленных иномарок.
Парни за едой обсуждали приобретенные автомобили.
— Надо было вместо «Хонды» «Висту» брать, — говорил один, плечистый крепыш с круглым лицом, отправляя в рот очередную ложку супа, — Артем-то заказывал.
Второй, тощий и хлипкий, в старом растянутом свитере какого-то неопределенного цвета, согласно кивнул головой и пожал плечами, как бы говоря: «Надо то, надо, но что теперь сделаешь, поезд ушел». Крепыш видимо хотел сказать что-то еще, но тут дверь открылась и на пороге появились трое друзей, вид которых не оставлял ни малейших сомнений в их профессиональной принадлежности.
Барменша Катя, прекрасно знавшая этих троих и то, что сейчас здесь будет происходить, встретившись с красноречивым взглядом Кости, молча удалилась в подсобку. Моисей и Роман молча подошли к столику закусывающих парней, за ними не спеша хозяйским шагом проследовал к столику и Костя.
— Привет, — медленно произнес он, подходя и останавливаясь возле столика.
Напрягшиеся парни лишь молча кивнули и продолжали есть, искоса глядя на подошедших, ожидая, что будет дальше. Они уже поняли, что появление этих трех парней столь колоритной внешности ничего хорошего им не сулит, но держались пока достойно.
— Ваши машины там стоят? — спросил Костя, глядя на парней тяжелым, холодным взглядом.
Он начал психологический этюд по вышибанию денег. От природы живой ум Кости не был затуманен не только психологическим образованием, но и средним, однако психолог он был отменный, все это далось ему опытом тяжелой и отнюдь не безгрешной жизни. По опыту Костя знал, что важно не столько то, что ты говоришь, а как ты говоришь и как в это время смотришь. И еще Костя знал, что, не обладая непоколебимой уверенностью в собственной правоте и силе, в основном моральной, невозможно убедить в этом своего оппонента. Костя обладал сильным характером, иначе он не стал бы неприрекаемым лидером, и уверенности в себе ему было не занимать.
