Газетная пресса России в годы революции и Гражданской войны - [99]

.

Газеты показывали, что новый советский чиновник происходит из профессиональных революционеров. Профессиональный революционер в ходе подпольной борьбы превращается в вора, убийцу, демагога и лжеца. Революционер использует все средства для революции. В белых перчатках делать революцию невозможно. Она дает ему власть, почести и преуспеяние. Его личная карьера связана с успехом революции. В большевиках «революция открыто показала свое лицо: она есть система откровенной уголовщины». Новый строй, который создают советские чиновники, есть, как писал Ильин, «химерический план осчастливления… система порабощения и высасывания масс в руках новой социальной элиты»[815].

Добившись власти, профессиональные революционеры меньше всего думали о благосостоянии общества. Они стремились остаться при полученной власти и богатстве. Для этого ими создавалась новая социальная элита — номенклатура, куда они включали самих себя. Их государственная политика была направлена на сохранение своего собственного благополучия. Это можно было сделать, только формируя тоталитарное государство и «созидая на почве всеобщего нищенства и унижения новое неравенство, — но, конечно, уже в их собственную пользу»[816].

Антибольшевистская газетная пресса подчеркивала, что в результате установления власти большевиков массы были фактически отстранены от участия вуправлении. Большевики объявили себя носителями народного права, народ не пользовался никакими реальными правами и выдвигался «исключительно в качестве декоративного оформления»[817]. Газеты отмечали, что, не принимая никакого участия в управлении, рабочие и крестьянские массы поставлены в бесправное унизительное положение. Большевистские газеты видели опасность бюрократизации советской общественной жизни. Они постоянно искали методы борьбы с этим явлением, «лекарство против бюрократизма»[818].

Но, вместе с тем, большевики боялись вводить в советской России демократические формы организации общества, что является лучшим средством против бюрократизма. Они понимали, что демократия лишит их власти. Поэтому к понятию «демократия» в большевистской печати обязательно добавлялся эпитет «пролетарская», что фактически лишало это понятие демократического смысла и имело целью сохранить власть коммунистической партии. Максимум, что предлагали партийные публицисты, это введение определенных норм демократической жизни внутри РКП(б), но с оговоркой, что эти нормы должны сочетаться «с сохранением полного единства в коммунистической партии»[819]. Данная оговорка обеспечивала всесилие большевистской номенклатуре.

Большевистская газетная пресса точно показала изменения, которые произошли с партией большевиков за время, когда она была у власти с октября 1917 г. по 1920 г. включительно. За это время в ходе войны произошла милитаризация большевистской партии, ее организационных структур, менталитета и политической культуры. Коммунисты стали мыслить образами военных кампаний. Неудачи и срывы стали списываться на предателей и провокаторов. Большевистская идеология была враждебна любой другой системе идей, что вело к интеллектуальной самоизоляции большевиков. Либеральные и социал-реформистские газеты точно предсказывали будущее развитие большевистского режима. Среди возможного развития страны в случае победы большевиков газеты называли установление диктаторского режима и общественных порядков, «которые закрепят недемократическое устройство… с возвращением народных масс к их бесправному состоянию»[820]. Развитие СССР подтвердило прогноз российских газет. Сталинский диктаторский режим установил в стране тоталитарное правление, а народы страны сделал бесправными.

Однако белые газеты, критикуя советский режим, отмечали, что советские руководители действуют цельно, решительно и по-своему логично. Они знают, что борьба за «торжество идей известного порядка» начата и не боятся идти до конца, дерзко поднимая «адское знамя террора и смерти»[821]. С точки зрения искусства политической и военной борьбы они превосходят своих противников. В частности, отмечалось, что действия большевиков в наибольшей степени позволяют обеспечить армию всем необходимым и тем самым поддержать ее боеспособность. Ряд газет считало это направление деятельности советской власти образцовым, чего не было у других политических режимов России и чего не хватало Российской империи вгоды первой мировой войны. «Все для армии — когда-то любимый лозунг наших плакатов и, увы, только плакатов, никем иным как советской властью претворен в жизнь», — давал высокую оценку военной политики советской власти сибирский кадет И.А. Соколов[822].

Достаточно высоко отзывались белые газеты о главном действующем лице большевиков — Ленине. Журналисты справедливо отмечали в его выступлениях и действиях маниакальную «оцепененность общей всепоглощающей бредовой идеи — о мировой пролетарской революции», но в тоже время подчеркивали ясность его мысли, трезвость его оценок, хорошее знание реального положения дел. В газетах неоднократно провидчески подчеркивалось, что ленинское наследие станет ценным источником по истории данной эпохи, и будет приковывать внимание историков, желающих глубоко разобраться в этом периоде отечественной истории. «Многие из ленинских речей со временем остановят на себе, внимание историка, желающего разгадать эту чрезвычайно характерную, мрачно-загадочную фигуру российского Сен-Жюста», — писали екатеринбургские «Отечественные ведомости»