Газетная пресса России в годы революции и Гражданской войны - [106]
Газетная публицистика политических противников меньшевиков писала о том, что меньшевики не смогли возглавить рабочее движение и оказать достойное сопротивление большевистскому влиянию. Кадеты и монархисты упрекали меньшевиков и эсеров в том, что они преувеличивали значение демократических форм и методов борьбы с большевиками. Эта слабость проявлялась в выборах в земские и городские органы самоуправления. Вместо того чтобы бросить все силы на борьбу с большевиками, меньшевики и эсеры тратили их на предвыборную борьбу. При этом участниками предвыборных баталий было хорошо известно, что выборы проходят при очень низкой активности избирателей. В редких городах Сибири количество проголосовавших жителей насчитывало 30 % от общего количества избирателей. Во многих случаях на избирательные участки приходило всего несколько сотен человек[875].
Кроме того, меньшевики и эсеры зачастую преувеличивали революционные возможности крестьянства. Лидеры меньшевиков и эсеров считали, что крестьяне поняли свое положение и сознательно ведут борьбу против большевиков. «Оно (крестьянство — Л.М.) заявляет там свое право на великодержавность в стране, на свою власть», — писала «Пермская земская неделя»[876]. Такая оценка крестьянских настроений была ошибочной. В ходе борьбы с большевиками крестьяне не стали самостоятельной политической силой и, в конце концов, поддержали большевиков.
Говоря о консерваторах и монархистах, российская газетная периодика отмечала, что крайне правые ничему не научились, и их единственное желание заключалось в восстановление старых порядков. Дореволюционные монархические силы были слабыми политическими организациями без своей идейной концепции и самостоятельных взглядов. Своей единственной задачей они видели «славословие, слепое повиновение, угождение, предупредительность» в адрес властей[877]. Во многом поэтому монархическая идеология не получила широкого распространения. Монархические идеи не пользовались широкой поддержкой общества. Пресса монархистов и консерваторов была слабой, а агитация мало убедительной. «Создается бульварного типа печать с монархическим содержанием», — ехидно замечала Владивостокская газета «Эхо»[878].
Союз с консерваторами не мог усилить другие политические силы. Консервативное течение не воспринималось населением как политическая сила, сохраняющая лучшие традиции общества. Общество связывало консерватизм с антинародной самодержавной политикой и погромными действиями черносотенных организаций. Этим российский консерватизм был сильно скомпрометирован. Российское общество интуитивно осознавало, что «смена политически красного черносотенства восстановлением того же черносотенства политически черного оттенка была продолжением кризиса государственности и развала жизни»[879]. Общественность не желала такого развития событий.
Российская антибольшевистская пресса много места уделяла проблемам создания и деятельности единого антибольшевистского фронта. Анализ газет свидетельствует, что единого антибольшевистского фронта в годы Гражданской войны создать не удалось. Меньшевики, кадеты, эсеры и другие антибольшевистские партии сильно конфликтовали друг с другом, и между ними наблюдались большие разногласия. Все это не давало возможности объединиться и сплоченно противостоять большевикам. Кадетская печать обвиняла меньшевиков и эсеров в том, что они в 1917 г. фактически развалили страну и способствовали приходу большевиков к власти. Их политика была бездарной и не отвечала интересам России. Они — неудачники, банкроты. Кадетская критика политики социал-реформистских партий очень напоминала оценку правления меньшевиков и эсеров, данную Бердяевым. Он писал, что присутствие русской социалистической интеллигенции у власти было явлением «трагикомического бессилия»[880].
Во время Гражданской войны, подчеркивали кадетские издания, действия социал-реформистов раскалывали антибольшевистский фронт. По мнению кадетской прессы, в то время необходимо было насаждать единоличное правление. Главное внимание надо было уделить военному противостоянию большевикам, а не развитию демократических начал в обществе. Публицисты кадетской «Современной Перми» писали о том, что в условиях борьбы с большевиками необходимо «строить Государство, но не общество “критически-мыслящих” личностей»[881].
Социал-реформистские партии, в свою очередь, обвиняли местных кадетов в стремлении узурпировать власть и реставрировать старые самодержавные порядки. Меньшевистско-эсеровская пресса стремилась убедить читателей, что кадетская программа направлена на удовлетворение запросов буржуазных слоев общества и не учитывает интересы широких народных масс. Главные цели кадетской политики, по мнению меньшевистских журналистов, заключались в борьбе с «демократией во имя реставрации, во имя торжества цензовых элементов»[882].
Меньшевистская и эсеровская части антибольшевистского фронта также были расколоты. В отношениях между ними сказывался недостаток парламентского опыта, длительное пребывание в подполье, местничество. Этой проблеме меньшевистско-эсеровские газеты уделяли большое внимание. Так, в ходе подготовки к выборам в Пермское губернское земство местные эсеры потребовали для себя половину мест в предвыборном списке от социалистических партий и неприкосновенность их кандидатов. В тоже время кандидаты, выставленные другими партиями, должны были подвергаться тщательному обсуждению. Екатеринбургская газета «Горный край» так прокомментировала это решение пермских эсеров. «Нельзя ставить имена правоверных на суд беспартийных, — с большой долей сарказма и горечи писала она, — среди которых могут оказаться и нечестивые, и наоборот: необходимо профильтровать беспартийных, дабы устранить нечестивых»
