Газета Завтра 927 (34 2011) - [39]

Сегодня абсолютно игнорируется такое понятие, как антимузыка. А оно как минимум существует с начала двадцатого века как искусство Луиджи Руссоло, части футуристов. Звуковое футуристическое искусство — это однообразный неструктурированный шум, относиться к этому скептически в наше время бессмысленно. История антимузыки ещё ждёт своего исследователя. И британская шумовая музыка, и весь индастриал, и футуристы, та же "Симфония гудков" Арсения Аврамова, — это всё образцы, расширившие границы музыки. Шум, бессмысленный и беспощадный — это музыка настоящего и будущего, как сказал кто-то из критиков.

Бойд Райс в своё время сказал: "Нас не интересует музыка, нас интересует информация". Речь идёт о том, чтобы выйти за пределы некоей матрицы, запрограммированности. Навязаны правила игры, и моя задача их обойти. Окажется, что шум — это вчерашний день — отлично: буду придумывать новые формы.

В понятии "высокая культура" мне не хватает поиска, сопротивления. Ты пришёл в оркестр, и там всю жизнь просидишь в "яме". А я не хочу на всю жизнь. Сегодня — одно, завтра — другое, потом переоценка ценностей и принципиальное новое. Хочется удивляться. Хочется удивлять самого себя неожиданным репертуаром. Иначе жизнь превращается в унылую предсказуемую рутину.

Для того, чтобы выбить навязанные форматы — шумовая музыка — действенный инструмент. Потом можно начать с чистого листа. Исполнять мотеты тринадцатого века или органумы Перотина Великого. Но уже с абсолютным погружением, а не потому, что кто-то причисляет это к "высокому искусству".

А.С. Вы не понаслышке знакомы и с отечественным шоу-бизнесом — в качестве сессионного музыканта работали с Николаем Носковым, Эмином, группами "Маша и Медведи", "Б-2". Был концертмейстером оркестра Витаса в Китае. Вполне могли реализоваться и в этой среде, но не захотели.

Е.В. Я работал звуковиком c Евгением Кемеровским, в разговоре он однажды заметил: "Давай, Женя, я тебя сделаю Великим, будешь записывать Киркорова". Я подумал, и через три дня покинул этот проект.

С Витасом я ездил в Китай, видел китайскую истерию по поводу артиста, по меркам нашей поп-сцены, второго-третьего эшелона. Витас — самый популярный русский артист на планете Земля, в Китае его диск многократно платиновый. На каждый концерт гарантированно приходит 30-50 тысяч человек, билет — 50 долларов. И если я был свидетелем изнутри какого-то культа в духе Майкла Джексона и Элвиса Пресли, то это Витас в Китае. Видимо, его восприняли как прямого потомка богов. Его там даже посвятили в какой-то духовный сан. На концертах продавали тюбики с мазью, если намазать какие-то чакры, тогда его пение помогает исцелиться от болезней и пр.

А.С. Вы напрямую ответственны за множество разнообразных проектов, фестивалей, акций, при этом небезосновательно считаете себя одиночкой даже и в андеграундном пространстве.

Е.В. В России — а я прошёлся по различным слоям — если и есть радикальная сцена, то она связана с панком. Причём, не тем панком, который имитирует западные образцы типа "Тараканов" и "Наива", это, в первую очередь так называемый сибирский панк. Пусть не панк, назовём это явление экзистенциальным роком или сибирским гаражом.

Тот же Егор Летов — это яркий пример антисистемного и настоящего самобытного искусства, возник именно на русской панк-сцене, которая не выходила в СМИ, оставаясь андеграундом. Агрессия сегодня в искусстве обязательна. Мы живём в мире, где насилие над личностью ярко выражено. В Европе ты связан по рукам и ногам форматом, превращён в куклу. У нас же насилие открыто. Ты всем должен, ты живёшь в стране третьего мира…Причём, в этом списке она оказалось незаслуженно. На фоне потенциала, который есть у среднестатистического русского человека, это особенно обломно и обидно. В принципе страна героев втоптана в грязь.

А.С. В июле этого года исполнилось пятнадцать лет со дня ухода Сергея Курёхина.

Е.В. Курёхин очень рано умер. Он был один из немногочисленных людей в нашей рок-музыке, которые вели по-настоящему просветительскую деятельность. С его подачи люди узнали, что такое World Serpent, дарк-фолк, нойз и т.д.

Как он сказал однажды: "рокеры считали меня джазменом, джазмены рокером, а классические музыканты — дураком".

Курёхин работал с авангардом, используя свою академическую базу. Он был причастен к европейскому андеграунду из первых рук, напрямую, без эффекта испорченного телефона. Ко многим вещам он пришёл не по наитию, но с учётом глубокого анализа тенденций и форм, которые существовали. И на основе этого пытался создавать новые языки искусства в СССР.

Если бы Курёхин был сегодня здесь, он мог бы множество вещей привнести в наш контекст, открыть или просто объяснить. У него ведь был некоторый доступ к СМИ. Жаль, что сегодня людей такого уровня в России почти нет.

А.С. И напоследок пару слов о технике...

Е.В. Я — технофил. Я испытываю почти фетишистский кайф от одного вида ручек, кнопочек, хорошо умею паять, постоянно что-то сам придумываю.

Недавно читал про одну из своих любимых групп Соi* и поразился. Вот они они пригласили для записи оркестр, а вот хорошую студию на месяц вперёд проплатили…