Газета Завтра 927 (34 2011) - [38]

Как ни крути, фестиваль удался. Тем более, отношение к фестивалю — дело рук самого фестивальщика. Человек, представляющий куда и зачем едет, — всегда и везде сможет извлечь позитив. Генеральный менеджер на прощание сказал то ли с угрозой, то ли с чёрным юмором: "А в следующем году всё будет ещё лучше". Охотно верю. Добирались домой, стараясь не расплескать полученную гармонию. И хотя не посетил могилу Волошина и не сфотографировался с солнышком в руках, но прилепил на холодильник магнитик из Коктебеля. Он мне показался самым красивым.

Фильмы-лауреаты "Коктебельфеста" можно найти в магазине "Дом Культуры", Кутузовский пр-д, д. 4. Тел. для справок: [phone].

-- За пределами матрицы

Евгений Вороновский — один из самых ярких персонажей современного русского андеграунда. Евгений — живая коллекция загадок. Выпускник Московской государственной консерватории, профессиональный скрипач, работавший в симфонических оркестрах, и автор экспериментальной шумовой музыки. Человек с абсолютным слухом, творящий радикальное искусство. Использовал в одной из программ специально обработанные звуки колоколов Псково-Печерского монастыря и состоит на службе в мистическом "КооперативништяК".

Из отзывов зарубежной прессы: "Работы Вороновского легко можно назвать одними из лучших в жанре, а его самого — одним из талантливейших российских электронных композиторов".

"Вороновский может с уверенностью быть назван музыкальным шаманом XXI века, даже в большей степени, чем просто композитором".

Число проектов, с которыми Евгений сотрудничал, так велико, что перечислить все не хватит пальцев. Из особо заметных — Neutral, "Oцепеневшие", "Театр Яда", Hypnoz, Zuboff Sex Shop, Necro Stellar, "Cобаки Табака". Неоднократно выступал на одной сцене и сотрудничал с западными мэтрами — Rapoon, Troum, Bad Sector, Raison d'etre.

Организатор и вдохновитель первого в России фестиваля экспериментальной музыки "Шум и Ярость" (совместно с Николаем Дмитриевым).

Музыкальной сценой Вороновский себя не ограничивает, он сочиняет музыку к цирковым представлениям, к экспериментальному кино, к театру. Так Евгений — автор музыки к нашумевшему спектаклю Владимира Епифанцева "Маяковский".

Главное детище Евгения — постиндустриальный проект Cisfinitum. Основан он был ещё в девяностые, и с тех пор зарекомендовал себя как один из самых необычных и выдающихся проектов на российской экспериментальной сцене. У Cisfinitum особый эмоциональный стиль, лежащий в пределах drone ambient и noise.

По самоопределению, "Cisfinitum — это звук вечности. Я всегда хотел создать музыку русского космоса, музыку, способную выразить информацию о России, которую невозможно открыть при помощи слов. За рубежом они называют это "drone", но я предпочитаю определение "метафизический эмбиент".

Из актуального — у Вороновского выходит альбом на первом в мире синтезаторе АНС. Инструмент был создан в 1959 году инженером Евгением Мурзиным и назван в честь идеи А.Н.Скрябина о синкретическом искусстве.

Недавно увидел свет совместный проект с художницей и математиком Светланой Калистратовой "Инварианты XXI".

Ещё две пластинки готовятся к изданию на лейбле Артемия Артемьева "Электрошок". Одна из них посвящена алхимии, вторая — звукам природы: болота, лягушки, после путешествий по Индии, Китаю, Кавказу — из обработанных записей получилась пластинка.

Параллельно Евгений занят записью альбома мичуринской пост-панк-группы "Мать-Тереза" и работает над новым альбомом группы "Ночной Проспект".

Андрей СМИРНОВ. Евгений, кем вы себя считаете, как позиционируете в современной отечественной культуре?

Евгений ВОРОНОВСКИЙ. Несмотря на многочисленные эксперименты c электроникой, я считаю себя рок-музыкантом. Я понимаю настоящую рок-музыку как спонтанность, драйв, нонконформизм, честность, некоторую брутальность… Эти формы ярко проявились в музыке после хипповской "психоделической революции". Оглядываясь на прошлое, я понимаю, что вырос на рок-музыке — Pink Floyd, Gong , King Crimson, Uriah Heep, и свое творчество воспринимаю именно с позиции рока, который постоянно слушаю.

А.С. Создается впечатление, что меланхоличность, монотонность и депрессивность музыки обусловлена происходящим в личной и общественной жизни. И параллельно — это поиск пространств для выражения призрачных и потусторонних образов. Документы звуковой интровертности.

Е.В. Меня печалит ситуация, сложившаяся с тем, что в России называют востребованным и коммерчески успешным искусством. Поэтому я занимаюсь тем, что меня не напрягает, пусть это и не самая выгодная позиция в современном обществе.

Я очень люблю английскую группу The New Blockaders ("Новые блокадники") — это классика шумовой музыки. Их манифест начинается со слов "Блокада это сопротивление". Подобные вещи выходят за рамки представлений о музыке, о культуре у академистов и деятелей шоу-бизнеса. Я хотел бы немного сказать о российской академической системе музыкального образования — поскольку неплохо знаю её изнутри, её изнанку.

С одной стороны, классические музыканты — носители духовности, высокое искусство, высшее общество, элита. С другой, это ролевая игра по предварительно навязанным правилам. Когда они в эту игру вовлечены, они занимаются тем, что принято считать высоким искусством. Академическая школа — ярко выраженная модель двойного стандарта. Зачастую культурный уровень, да простят они меня, очень ограниченный. Это люди, которые учатся на ремесленника, а в свободное время развлекают друг друга приколами из мобильных телефонов. Только что играли Гайдна или Фортепианный концерт №23 Моцарта, но наступает перерыв, и они погружены в мир сайта "Fishki-net".