Газета Завтра 898 (5 2011) - [36]

Хочется напомнить не только о португальской "революции гвоздик" 1974 года — наверное, первом реализованном сценарии "цветной революции", управляемой извне, но и о чилийской трагедии 1973 года, когда мятежная армия под командованием Аугусто Пиночета из танков расстреливала дворец Ла-Монеда, где президент Сальвадор Альенде, социалист и пацифист по своим убеждениям, героически погиб с автоматом в руках, пытаясь отстоять права своего народа на доходы от экспорта полезных ископаемых, — картина, практически один в один повторенная российским "чёрным октябрём" 1993 года...

Правила игры в рамках "борьбы и мирного сосуществования двух мировых общественно-политических систем" стали основными для глобальной политики в период с конца 60-х до конца 70-х годов ("десятилетие детанта", то есть "разрядки международной напряженности", в официальной советской терминологии), а по инерции считались действующими вплоть до самой горбачёвской "перестройки". И эти правила игры подразумевали как позиционное противоборство США и СССР по всему "шарику" в странах "третьего мира", так и использование "массовки" (люди доброй воли в странах "загнивающего капитализма" и "диссиденты-инакомыслящие" в странах "социалистического лагеря").

Понятно, что со сдачей Советского Союза надобность в подобных массовках на время отпала, "и вот всё кончилось — разом! Даже политологам нелегко будет припомнить массовые выступления 90-х. Национальные забастовки стали бесплодной архаикой. Многотысячные демонстрации — экзотикой. Антивоенное движение сдулось, как лопнувший шарик. Массы были разгромлены политически", — констатирует Александр Казинцев.

Отсюда можно сделать вывод, что если "массы возвращаются", то происходит это вовсе не по каким-то стихийным, "естественно-историческим причинам", а потому, что в современный мир возвращается глобальное геостратегическое противостояние — на этот раз уже не между Соединенными Штатами и Советским Союзом, а между Соединенными Штатами и "красным драконом" КНР. Грандиозный финансово-экономический кризис, открытая фаза которого началась в конце августа 2008 года, лишний раз подчеркнул, что та "модель развития", которую с конца 60-х годов избрали для себя США, а вместе с ними — и весь "цивилизованный" западный мир, не является самодостаточной и требует постоянного притока материальных и человеческих активов извне.

То, что подобная стратегия неизбежно ограничена естественными "пределами роста", было ясно еще тогда — собственно, на решение данной проблемы была направлена вся деятельность знаменитого Римского клуба, в работе которого участвовала значительная часть советской элиты, представленной зятем многолетнего председателя Совета Министров СССР Алексея Косыгина академиком Джерменом Гвишиани. И этим решением стала концепция "устойчивого развития", де-факто предполагающая сокращение населения планеты ради повышения его уровня жизни, что осуществляется на практике дичайшими дисбалансами мирового производства-потребления (то, что США, производящие 15% мирового валового продукта, потребляют 40% мировых ресурсов, ни для кого не секрет).

Поэтому, отдавая должное грандиозности фактического материала, собранного Александром Казинцевым для обоснования его главной мысли, следует заметить, что истинное "возвращение масс" происходит сегодня в рамках континентального Китая, который превратился в настоящую "мировую мастерскую XXI столетия", гарантируя подавляющему большинству своих граждан не только реальные права на работу, образование, здравоохранение и т.д. в таком объёме, который никогда не существовал в рамках западной модели развития, но и уверенность в том, что эти права не будут "изъяты из обращения", как случилось на "постсоветском пространстве" после 1991 года. И надежда на то, что по этому "советско-китайскому" пути, несмотря на всё сопротивление Запада, пойдёт остальной мир, всё-таки сохраняется.