Газета Завтра 508 (33 2003) - [5]

Ему было странно, больно. Он стоял на черной выпуклой площади, как на спине огромной подводной лодки с задраенными люками, и она медленно погружалась, а он оставался на палубе, и вода лизала его башмаки.

Он вдруг почувствовал острую боль под сердцем. Она набухала, булькала, рвалась наружу, пробиралась сквозь ребра. Вдруг хлюпнула, выдралась из тела сочными ошметками, продрала одежду, словно пуля. Из мокрой дыры вылетела красная птица. Яркий, трепещущий воробей. Понесся над площадью, роняя капельки его, Белосельцева, крови. Другой бугорок боли, в области живота, набух, ударил изнутри, прорывая брюшную полость. Еще одна красная птица, чирикающий, испачканный кровью воробей, полетел низко вслед за первым. Белосельцев, пугаясь, рассматривал свою продранную одежду, из которой торчали клочки кожи и волокна плоти.

Следующая птица вырвалась из его головы, пробуравив клювиком лобную кость, увлекая за собой часть его мозга. Он чувствовал, как все его тело изнутри дрожит, трепещет, сдерживает проснувшихся птиц. Они рвутся наружу, выпархивают шумными стайками: из его выпученных глаз, рассеченных ладоней, из-под лопаток, из паха, из кровоточащих сухожилий. Красные духи излетали из него самого. Лишали его красной веры, красного заповедного смысла, ради которого он существовал на земле, совершал свои деяния, страдал, причинял страдания другим, веря в осмысленность бытия, служа своей красной империи. Теперь же, весь в дырах, отекая кровью, он стоял на площади, опустошенный, с пустой сердцевиной. Был покинутым гнездом. Излетевшая из него красная воробьиная стая с умолкающим шорохом удалялась над черной водой, скрываясь в Замоскворечье.

Вода плескалась о борт мавзолея. Он был, как пирс, от которого навсегда отчалил последний корабль. Белосельцев увидел, как солдаты почетного караула воздели на плечи карабины с голубоватой сталью штыков. Повернулись разом в одну сторону. Двинулись, выбрасывая вперед журавлиные тонкие ноги. Оторвались от земли и некоторое время парили в воздухе, отсвечивая синими огоньками штыков. Покрылись перьями, превратились в красных журавлей и, качнув ногами, вытягивая их вдоль хвостов, полетели над площадью, пропадая из виду.

Белосельцев шел по брусчатке, по темной ряби, в которой застыл окаменелый ветер истории. Прощался с красой и могуществом, которые любил, которым поклонялся, с которыми прожил свой век. Его святыни гибли. Вместе с ними погибал и он сам. И никакая сила и чудо не спасут его от погибели. Он прощался с башнями, с кирпичной стеной, с металлической чешуей под ногами. С белоснежным столпом колокольни. С золотой поднебесной чашей. Почувствовал внезапную слабость, подобие обморока. Опустился на колени посреди площади. Припал губами к брусчатке. Поцеловал камень, как целуют холодный лоб родного покойника.

Новую книгу Александра ПРОХАНОВА можно приобрести в «РУССКОЙ КНИГЕ — ПОЧТОЙ». Заказы принимаются по тел. [phone], e-mail: [email protected], [email protected] и по адресу: 119285, Москва, Пырьева 9-19, Стерликовой С.А.

ГКЧП — БОРЬБА ЗАГОВОРОВ

Владимир Архангельский

19 августа 2003 0

34(509)

Date: 20-08-2003

Author: Владимир АРХАНГЕЛЬСКИЙ

ГКЧП — БОРЬБА ЗАГОВОРОВ

Разрой когтями тугую почву,

воздвигни яму, найди себе место.

Накрой подушкой лицо соседа,

сдави руками, возьми его отсюда.

Стань таким, как стекло в воде,

стань таким, как глаза во тьме,

стань таким, как вкрадчивый шепот.

Егор Летов, "Заговор".

"Вначале был заговор", — написал странный писатель — конспиролог Жан Парвулеско. Заговор, или точнее, столкновение заговоров, определяет все: явления природы, рождения и смерти людей, политические бури, культурные прорывы. Заговор Бытия против заговора Небытия. Заговор Света против заговора Тьмы. Даже начало Вселенной было неведомым человеческому разуму заговором Создателя. Впрочем, были и те, кто посчитали сотворение материального мира заговором "злого бога" против истинного Отца небесного.

Идея заговора служит вполне адекватной интерпретативной моделью анализа социальной — политической реальности. Ибо, что такое общество и история как не арена столкновений различных заговоров.

Роман "Последний солдат империи" наполнен противоборствами, подводными течениями, шокирующими сюжетами. Перед глазами главного героя, отставного генерала разведки Виктора Белосельцева, красочная и жуткая картина проектов, планов, столкнувшихся на вспыхнувших пространствах советской империи. Проханов по-новому прочитывает мучительную и страшную ситуацию, взорвавшую Вселенную. Предлагает новую версию событий августа 1991 года, во многом обусловивших сегодняшнее состояние России и мира.

Это всего лишь предположение, вариант, прозрение. В нем нет правды политического, но есть правда текста, правда образов и метафор. И именно поэтому в романе больше реальности, чем в жизни. "Настоящая правда — неправдоподобна",— вздохнул Достоевский.

Лет семь назад мой знакомый, в то время аналитик крупной финансовой корпорации, в беседе мрачно заметил, что правду о путче знает один человек — бывший председатель КГБ СССР Владимир Крючков, но ждать, что он начнет говорить, бесполезно. Ведь еще в конце 90-го года ряд руководителей Комитета решили, что в стране стало слишком много "демократии" и пора со всем этим безобразием заканчивать. Крючков не был в курсе планов своих подчиненных. А когда узнал, то "бунт на корабле" немедленно подавил. "В то, что через полгода его взгляды кардинально изменились, лично я поверить не могу", — подвел итог знакомый.