Газета Завтра 508 (33 2003) - [14]

Куда нам, Иванам, с простотой нашей — такой чай пить?

"ЛЕВ УЛЯЖЕТСЯ РЯДОМ С ЯГНЕНКОМ?.."

"...Нечего нам у немцев заимствоваться, — подначивал Салтыков-Щедрин, сопоставляя прусский порядок в хозяйстве с отечественным, — покуда они над "накоплением" корпят, мы, того и гляди, и политическую-то экономию совсем упраздним".

Не таковы ли своевольный нрав и заядлые повадки нашего нефтяного бизнеса? Благословенная "Большая пайка" нефтянки — словно доходная вотчина, пожалованная еще при Рюриковичах — до того они, сырьевики, к ней прикипели, обжились и раздобрели. Не в пример остальной промышленности, считающей копейку и замороченной посулами "мировой цены" на энергоносители. По отношению к "смердам" из авиастроения, других высокотехнологичных отраслей, нефтянка держится вчуже. Дескать, нефтяная рента — не про вашу честь. Оборота и перелива капитала нет. Зато с западными нефтяными ТНК еще недавно у них длился медовый месяц и бойкое сватовство на фондовых биржах.

Тем часом российская экономика совершенно ошалела от нефтедолларов. Взнуздав инфляцию и потребительскую горячку в мегалополисах, нефтедоллары словно через решето утекают в оффшоры. И с этим государство смирилось. У американских нефтяных компаний норма прибыли, трудно и представить, зачастую ниже, чем в других отраслях экономики США. У нас же нефтянка как сыр в масле катается, но, как на грех, в ней грубо подорвано воспроизводство капитала. Инвестиции так скупы, как если бы наши нефтяные компании не вылезали из убытков. За последние 12 лет, прозвучало на слушаниях в Комитете Госдумы, выведены из эксплуатации 250 тысяч скважин! В недрах остались брошенными 3 миллиарда тонн извлекаемых запасов. Для сопоставления: в США день и ночь работают качалки на 460 тысячах истощенных скважин с дебетом по 300 килограммов в сутки. С этих бедных "ведерных" дебетов совершенно не берут налогов. А в других случаях скидка на истощение запасов точно выверена, в отдельности по каждому месторождению. Даже по каждой отдельной скважине, что в частном владении, федеральные власти установили точный лимит добычи. Налоговое законодательство по нефти у них необычайно дотошное и жесткое. "Горячая нефть" — забытое предание о лихих дедовских временах. Одна лишь стетсоновская шляпа и осталась от того времечка техасским дельцам-нефтяникам.

"Упразднение политэкономии" по Щедрину — вот цена, навязанная частным бизнесом нефтянки ущербному укладу хозяйства России, наемному труду и миллионам домохозяйств. И всё только ради собственного безудержного процветания. А 7% эфемерного экономического роста — чем не искупление?

В бытность моей работы в Министерстве по налогам и сборам, нефтянка уже отбилась от рук, но с казной всё еще покуда "делилась". В 1993 году экспортный доход нефтянки удалось обложить крепким оброком. Бедствовавшая тогда федеральная казна чуть не на треть пополнилась вывозной пошлиной на нефть. Минувшие десять лет "совершенствования" налогового законодательства — картинка того, как "хвост вертит собакой". А с 1 января введен бесподобный, единственный в своем роде во всем мире налог на добычу полезных ископаемых. В простоте своей он приравнивает нефтяной промысел... к винокурне. Ставка налога в 1100 рублей с тонны стрижет под одну гребенку и богатые, и истощенные залежи. Как если бы творцы закона задались целью изжить, как крамолу, само понятие рентного дохода нефтедобытчика.

Налог на добычу ископаемых впрямую подстрекает компании избирательно "снимать сливки" с богатых залежей, подрывает конкуренцию и заинтересованность производителя повышать полноту отбора нефти из пластов. Еще один царский подарок: компании освобождены от платы на воспроизводство сырьевой базы. Геология как отрасль приравнена к яловой корове.

Экономический смысл налогового законодательства о нефти до такой степени выхолощен и перекошен лоббистами, что утрачивается "инстинкт" самосохранения отрасли. И впрямь, в Ханты-Мансийском округе в прошлом году объемы бурения упали вдвое. Не пробурено 40% нагнетательных скважин, обязательных по условиям лицензионного соглашения. Компании не соблюдают технологические регламенты. Пока цена барреля на Роттердамской бирже стоит высоко, весь бизнес нефтянки подчинен идее получения сиюминутных сверхприбылей. И это происходит почти открыто. Бизнес в отрасли сам себя губит, как бы задавшись целью превратить свои основные фонды в жмых. Мир уже "проходил" это буйство нефтяных дельцов. В мае 1933 года министр МВД, правая рука Ф. Рузвельта, неукротимый Гарольд Икес доложил президенту о "сплошной деморализации" нефтяной промышленности. У властей США тогда хватило политической воли укротить эту публику. Антитрестовские законы, проведенные жесткой рукой, спасли от краха и американскую нефтяную промышленность. Икес сказал впоследствии: "...столь многие из этих "великих и могучих"... молили правительство вмешаться в их бизнес".

Никаких подобных "мольб" у нас не слыхать. И даже угрызения, что дела неладны, не сквозят в настроении бизнеса-сообщества нефтяников. Словно и не замечали они перспективу перехвата своего бизнеса от Би-Пи и других ТНК, которые мягко стелят... И на что же, по зрелому размышлению, осенило самые крупные фигуры во всем российском бизнесе после того, как между ними и Кремлем пробежала кошка? Убедившись, что власть не идет на мировую, а общественное мнение взволновано и даже ожесточено к ним, из недр РСПП прозвучала "покаянная" идея. Дескать, нефтяной бизнес "осознал" по-новому свою социальную ответственность. Но, на поверку, даже на евангельскую десятину от своих олигархических сверхдоходов их не хватило. Посулили лишь увеличить попечительские расходы и пожертвования обществу "на бедность". Словом, подавать на паперти не только по церковным праздникам, но и по будням.