Газета Завтра 345 (28 2000) - [18]

Итак, Игорь Я., человек обостренно чуткий, видит корень проблемы совсем в другой сфере, нежели А., — в сфере нравственной и главным образом внутри трудового коллектива ("низовая номенклатура"). Но по сути, оба объяснения схожи. Речь идет о недовольстве рабочих нехваткой каких-то благ, и из-за этой нехватки они согласились на изменение всего жизнеустройства. У А. рабочие были недовольны тем, что в очереди надо толкаться и продавцы невежливые. Игорь Я. говорит, что рабочим было невмоготу потому, что начальники не были "персонами, приятными во всех отношениях". Они говорили неправду! Да разве можно это было терпеть! Лучше уж всем вымереть. Рабочим неважно было, что будет! Вдумайтесь только в эти слова.

Я бы сказал, что картина складывается еще более тяжелая. Ведь тут, как и в случае с А., возникают те же самые два вопроса, которые оба автора как бы не замечают. Конечно, иметь начальство, которое не лукавит и сплошь состоит из хороших людей, — благо (вернее, утопия, ибо этого не может быть, начальство не может быть хорошим, а если оно сплошь из ангелов, то вообще кошмар). Но разве это благо по своему значению перевешивает такие блага, как надежная работа, жизнь и здоровье детей, безопасность страны — все то, что мы как народ потеряли? Кстати, в начале практикума мы условились, что мы не будем рассматривать тот редкий случай, когда человек согласен на ухудшение благосостояния своей социальной группы. Так что принять тезисы Игоря Я. мы можем, только включив то благо, которое мы обозначили как "нравственный начальник", в весь комплекс благ, в сумму определяемой как благосостояние.

Второй вопрос: почему передача государственного "Уралмаша" Кахе Бендукидзе сделает начальство более благородным и чутким? И как может при этом сохраниться Советская власть? Игорь Я. хорошо описал недовольство рабочих. Но между этим недовольством и выводом "Пусть отдадут мой завод Кахе!" должны же быть какие-то промежуточные рассуждения. Пусть в курилках они излагались нечленораздельно и нецензурно — как раз дело участников практикума перевести их на обычный язык. Но тут у обоих "экспертов" — провал. Мол, не рассуждали рабочие и никаких умозаключений не делали, и все тут! Но этого же не может быть. И, кстати, напрасно Игорь Я. считает, что "все общество" так же рассуждало. Ничего подобного. Березовский не так рассуждал, Каха Бендукидзе тоже не так. Мы довольно подробно знаем, как рассуждала интеллигенция и в каких звеньях ее умозаключений есть четко выявляемые ошибки.

Игорь Я. пишет, что "рабочие не могут делать сложных теоретических умозаключений и увязывать их с практикой". Как же так? В 1989 г. они были против безработицы, а в 1991 г. — за. Чтобы этот поворот произошел, должны были быть сделаны именно умозаключения, и они не могли не быть увязаны с практикой, поскольку шкурно касались именно рабочих — речь шла об источнике хлеба для их детей. Какие тут нужны теории, тем более сложные? Тут речь идет о реакциях почти на уровне безусловного рефлекса, тут должен был бы работать инстинкт самосохранения, а потом уж возникать связная аргументация.

Мне кажется, что Игорь Я. сильно идеализирует побуждения рабочих, так что главным на деле был последний его довод: "У рабочих была иллюзия, что после перестройки можно будет жить, как на Западе". Эта мысль, кстати, звучит во многих письмах. Г.М. пишет: "Уверенность рабочих (трудящихся) строилась на том, что к завоеваниям социализма добавятся всевозможные блага с Запада".

В ДРУГОМ ПИСЬМЕ ЧИТАЕМ: "С чего вы взяли, что у рабочих вообще были какие-то умозаключения? Разве вы не убедились, что они "голосуют сердцем"? Вопреки всякой логике. Да и не только рабочие, а и все разновидности интеллигенции. "Энтузиасты из рабочих могли посчитать..." Да кто тогда что-то просчитывал? Инженер из Днепропетровска, приехав в Москву в командировку, совал мне под нос листок с цифрами добычи полезных ископаемых на Украине, из которых следовало, что они будут жить лучше Швеции и Швейцарии, стоит только сбросить иго москалей. Всякие возражения отметались на чисто эмоциональном уровне. А что могли анализировать рабочие? Они были убеждены, что стоит свалить власть партии, и они будут жить как в Европе и Америке. Ненависть и недоверие к номенклатуре были (и остались) столь велики, что никакой логики и не требовалось. Все это разные вариации одной мысли.

А насчет лживых начальников, так каждый ищет себе нравственное оправдание, когда замышляет что-то сомнительное. Но мы это не в упрек. Дело-то в том, что "голосовать сердцем" — это метафора. Так или иначе, но были умозаключения, выводимые из иллюзии, и они оказались ошибочными. Пока сами рабочие не поймут, что они сделали целый ряд ошибок и не выявят их корни, никакого рабочего движения возникнуть не может и с них будут продолжать драть относительно в семь раз больше, чем в США. И ссылки на эмоции ("ах, они ненавидели номенклатуру") годятся на краткий миг, на состояние аффекта. Если большинство народа живет в состоянии губительного аффекта больше десяти лет, то это небывалая и страшная патология, которую мы обязаны осмыслить и преодолеть.