Газета Завтра 1047 (50 2013) - [18]

Устроившись, стали пить чай. Ночь ночью, а чай чаем. Бабушка присоединилась. Ей не столько хотелось чаю, сколько поговорить. Она в подробностях рассказала, как сын женился, да невестка - не хозяйка, не жена. Была у него девушка - всем хороша. Но вот эта окрутила, а та скромная, в сторонку отошла. Сейчас бабушка больше с той общается, чем с невесткой. Что нужно - той звонит, она и советом, и всем поможет. Замуж вышла. Ко-о-нечно! Такая золотая и жена, и невестка. Одно счастье, а не девушка. Такая не засиделась. Ещё бы!

Мы легли, а бабушка всё рассказывала бодрствующему старичку о соседях - хорошие. О братовой родне: сам умер, а родня с ума сошла - делить дом стали, как с цепи сорвались, срам

Хотелось выговорить и радости, и нерадости. И уснула я под мерный говор попутчицы.

Утром торопливо прощаемся, поезд стоит пару минут, компания едет дальше, я выхожу. Мне - на автовокзал. И ещё 60 вёрст пути.

В маршрутке, куда забираюсь и устраиваюсь на переднем сидении, уже сидит народ. Пара мест ещё свободны. На задних местах две женщины: лет семидесяти одна и немного помоложе другая. Все пассажиры сами по себе, а эти две увлечённо о чём-то разговаривают. Только я устроилась, водитель занял место, и мы тронулись. Думаю о чём-то, но сквозь гул мотора невольно слышу и разговор женщин.

- Да как ты с ним ещё на день рождения пошла? Позориться! Ладно бы муж - никуда не денешься. А за чужого мужика позором обираться

- Ты удивляешься, Зина. И Ольга тоже удивляется. А он меня уважает. Та-а-кой кавалер был! Не напился. Ручку мне подавал. Песни пели с ним непохабные. Ну! Видела бы ты! Ну!!!

- И надолго он такой кавалер?

- Ольга говорит, пошли на свадьбу к золовке, он там напился. И в миске рожей побывал, и у неё в тарелке локтем. Частушки матерные взялся орать. Еле успокоили.

- Как удалось?

- Да морду набили и в сенки вынесли. Так и удалось. А только, Зина, давай, как ты по огороду управишься, мы с тобой погастролируем! У нас же Курская дуга - по всей Курской области девчонки с техникума. Да в Белоруссии, да на Украине, да в Белгороде Мы с тобой, Зина Ну, и загуляем. Только билеты купить, а остальное - полный пансион! Всё включено! И повспоминаем, и поплачем, и обхохочемся. У нас курс был, Зина Ой, что за курс! Как сёстры все. Так сроднились! И ведь 50 лет дружим! Ты увидишь, какие мы все подружки. Золотая свадьба у нашего курса в прошлом году. Зина, поехали! Никакой Турции не надо. Да, ты видела Веру-то Николавну после Турции? Чего она там в Турции? Никакого альфонса не подхватила? Говорят, вон, и показывают всё время, на отдыхе всё альфонсы наших дур стерегут. Альфонсов больше, чем самих турков.

- На что им Вера? Она старая. На два года только и моложе меня.

- Да им чем старее, чем денежнее, они думают. Скажут, накопила к семидесяти-то.

- Уж с Веры какие деньги? Она на половину путёвки занимала. Поехала на "всё включено". А денег и взяла - в кармане на донышке. Никакому альфонсу там делать нечего.

- Да они же сообразительные. Сам не знаешь у себя, а он возьмёт. Надо спросить.

- Не скажет, не признается.

- А чего не сказать? Вдова. Так и говорит: "Слава Богу, вдова". Да и чего не слава Богу? Намаялась. У меня тоже - дурак, но битая не была. Побитая была по пьяни его, а бита не была. А Веру бил. Я ей как-то говорю, мол, дай ты ему в рожу! Она: да как я дам? Да так и дай. Граф он у тебя, что ли? Или доброго человека найти, он твоему в морду и даст, если сама жалеешь. Я вон своего в жизни пальцем не тронула, а он, если меня разозлит, то отколошмаченный и ходит. Я же, он как рухнет спать, зову соседа. Ты его знаешь. Но не скажу кто - тайна. У самой рука не поднимается. А сосед ему нащёлкает. Мой утром синяки рассматривает, вспомнить не может, где наполучал, на кого злиться. А я - знать не знаю. Он говорит как-то: может, частного сыщика нанять, чтобы он за мной, когда пью, проследил - кто мне всё время морду мылит?

И ты подумай: раньше сосед так, ради удовольствия морду моему обрабатывал, а сейчас без стакана не замахнётся даже.

- Вымогатель.

- Ага. Я так и говорю ему - вымогатель. А он - рыночные времена. Всё имеет свою цену. Потому и тебе не говорю - кто. Чтобы не позорить его. Мы с моим - то душа в душу, то он пьяный. А пьяный - то в волосы вцепится, то кинет чем. Инженер! Нервы! Это когда их КБ разогнали, та и нервы. До этого не пил. Помнишь, когда он не пил?

- Да ты разогнала, что ли? Пусть бы вон Горбачёву в волосы цеплялся.

- А где у того волосы?

- Да, ни волос, ни мозгов. Вот так: эти разогнали, а у баб волосы трещат. Я на него так иной раз рассержусь, думаю, бить мало, надо мстить. Изменю, думаю! Да никто ко мне в мстители не идёт, - обе женщины заливаются. - Вот так он у меня без рогов и проходил всю жизнь. Никто не покусился на нашу с ним честь. А хорошо, Зина, что мы с тобой дружим. Мой даже ревнует, говорит: тебе ни меня, ни детей, а только Зину дай.

- Да мой тоже. То же самое! Как сговорились.

- Конечно, тоже. Дураки. Что и взять? Оба. А я говорю: мне и детей, и Зину надо. Дети - сердце моё. Внуки - предсердие, а ты, Зина, на душу легла. Я тебя, поедем когда гастролировать, со своими с техникума познакомлю. Они тоже - души мои. Но они живут все далеко. А ты мне - самая близкая подруга. Хорошо, что вы тогда квартиру в наш дом сменили. Смени-ка сейчас в наш дом. И нам бы не получить, и вам не сменить. А споём, Зина.