Газета Завтра 1029 (32 2013) - [18]

Так при заявленном привлечении на учения пяти оперативных объединений (5-я, 29-я, 36-я, 37-я, 41-я армии), четырех объединений авиации и трех объединений флота проведено всего одно оперативное учение с одним из оперативных объединений. Привлечение сухопутных войск, составило только 20%. Единственный, кто отличился в этом вопросе, это флот, проведя с каждым объединением свое оперативное учение. Возникает вопрос, а чем занимались остальные управления объединений? Руководили ли они войсками, отрабатывали ли свои решения. Или все это просто для галочки в очередном докладе и для записи в очередном представлении на государственную награду? Мне думается, что здесь полностью отсутствует роль Генерального штаба, как организатора и руководителя любого мероприятия оперативно-стратегического уровня. Это его прямая обязанность в ходе такого мероприятия организовать и провести оперативные учения с остальными оперативными объединениями. Никто не освобождает командира (начальника) от принятия решения даже в отсутствие необходимых распоряжений и директив. Ведь когда еще можно будет вот так, по велению верховного главнокомандующего потренировать, прежде всего, себя, свои подчиненные структуры в реальной обстановке и попробовать одновременно поруководить огромным воинским коллективом разнородных сил и средств. Вот здесь и куется воинское мастерство, проверяются все звенья управления, средства связи, организация и способность командования организовывать взаимодействие на всех уровнях, в том числе и с местными органами власти, силовыми структурами. А так, получается, что армия отработала как бы в вакууме, в стороне от заинтересованных в привлечении к учениям органов местного самоуправления и силовых структур. А ведь ход последних вооруженных конфликтов показывает совершенно обратное.

В ходе данных мероприятий из 35 различных бригад проведено только 8 бригадных тактических учений, а это 22% от привлекаемых войск. Это же и касается привлечения только 20-25% батальонов и рот для проведения тактических учений.

В целом организация практических действий войск требует отдельного развернутого анализа, несмотря на то, что это одно из интереснейших действий войск.

Таким образом, реально привлекалось из заявленных только 20-25% войск, а остальные имитировали бурную деятельность. Уверен, что такая проверка совершенно не нужна армии, она не отражает истинного положения вещей.

Тем более что возникает вопрос, в полном ли составе действовали бригады, или, как прозвучало в одном из репортажей, снова батальонными тактическими группами. Так наши командиры бригад никогда и не научатся руководить полноценной бригадой.

Встает вопрос, как укомплектовать бригаду в отсутствие укомплектованности ее военнослужащими срочной службы. Раньше структуры в дивизии занимались ее доукомплектованием. Сейчас нет таких структур в бригадах, военкоматы состоят из гражданских, и мероприятия по доукомплектованию приписным составом не проводились в войсках, что в корне снижает всю значимость данного проверочного мероприятия. Почему ГОМУ ГШ не выполнило свои прямые функции? Те организмы, которые отмобилизованы (управление дорожно-комендантской бригады и три батальона) не влияют на выполнение округом в целом своей главной задачи, способности отразить агрессию. У нас бригады и так являются немного усиленными полками, а в условиях некомплекта превращаются в усиленный батальон, на картах выполняющий задачи за дивизию. Вторая проблема, кто предназначен для охраны и обороны военных баз, складов текущего довольствия, военных городков, городков с семьями военнослужащих. Ведь с выходом всей бригады по тревоге в военном городке должны оставаться не военнослужащие из разведывательного батальона, как самые надежные, или пехота с артиллеристами, а структуры, способные обеспечить и сохранность вооружения, неисправной техники, имущества и других материальных средств и людских гражданских контингентов. Такими структурами могут быть структуры военной полиции, но и можно, и нужно поручать охрану российским частным военным компаниям (ЧВК). Но закон о ЧВК так и утонул в согласованиях только потому, что спроса с армии за ее укомплектование и боевые возможности недостаточно.

В ходе учений несколько раз освещался и подвиг тыловых структур армии. Отрадно, что военно-клинические госпитали выполнили некоторую работу, но проблем еще довольно много, начиная с нехватки медицинского персонала, сокращенного ранее, отсутствия прикрытия расположения госпиталей системами ПВО, и заканчивая проблемами доставки раненых в данные госпитали. События первой и второй чеченских компаний наглядно продемонстрировали, с какими трудностями будут сталкиваться медики в условиях войны. А ведь эти проблемы должны решаться еще в мирное время. Тыловое и техническое обеспечение требует сегодня более углубленного и всестороннего внимания, особенно в ходе восстановления их возможностей.

Очень коротко отражены вопросы технического обеспечения в ходе проведенных учений, причины, наверное, в том, что сегодня этим вопросом практически некому заниматься, а со слов Борисова, мы можем знать, что основными причинами выхода боевой техники из строя стал человеческий фактор, а именно поломки по вине военнослужащих. Правда, в ВВО новой техники всего 17%, так что в то, что у нас во всем виноваты военнослужащие, верится с трудом. Думаю, что в этих цифрах больше лукавства, чем реальности, но проблемы технического обеспечения войск должны решаться.