Газета "Своими Именами" №47 от 19.11.2013 - [4]
Ну ханжи ну фарисеи! Много ли значат 74 избирателя на фоне того, что люди, охваченные бедствием, не стремятся голосовать?
А не спросить ли, куда комиссия денет лодки после экстремальных выборов, когда пройдёт паводок, который, может быть, ещё сто лет не повторится? Говорят же, что он впервые за сто лет! Не разберут ли по рукам?
А деньги затрачены немалые, не лучше ли было раздать неголосовавшим избирателям? Ей богу, кому война, а кому – мать родна!
Не ушёл ли я от темы, увлёкшись подробностями, казалось бы, не связанными с оборонкой? Ради бога! Оборонки, как выяснилось в последние годы, всё касается. Всё, что творится в стране! Никакой оборонки не будет, пока власть не переменится, пока не покончит с коррупцией, разъедающей поры общества, пока не появятся новые (хорошо забытые старые?) приоритеты.
Не о своём кошельке должен думать чиновник, поставленный на оборонку, а о государственном, а лучше, о народном. Но это когда понятия «государственный» и «народный» вновь станут идентичными. Пока до этого далеко!
Ю.М. Шабалин
«МИШЕНЬ» ДЛЯ МЕТЕОРИТОВ? И НЕ ТОЛЬКО
«Челябинский метеорит» в феврале этого года наделал много шума в прямом и переносном смысле. Однако пострадавших из-за ранений выбитыми стёклами от ударной волны и разрушенных зданий могло быть намного больше, если бы метеорит сместил траекторию полёта и попал в здание ПО «Маяк», где расположено хранилище делящихся материалов (ХДМ). Или взорвался в воздухе рядом с этим комплексом. Тогда катастрофа приняла бы планетарный масштаб.
Это хранилище ХДМ на ПО «Маяк» – совместный российско-американский проект 1993 «года рождения». Проект весьма оригинальный – на основе соглашения между Минатомом России и Пентагоном, а не с профессионально адекватным Минатому Министерством энергетики США, которое осталось почему-то «за кадром». Почему? Об этом размышляет Лев МАКСИМОВ, и.о. директора Института физико-технических проблем металлургии и специального машиностроения в Новосибирске (знакомый читателям «АН» по ряду публикаций о ядерной безопасности и перспективах развития ториевой энергетики, основанной на применении тория вместо урана).
– Лев Николаевич, проект хранилища делящихся материалов в Челябинске приходится как раз на тот самый 1993 год, когда было подписано «Соглашение между правительством РФ и правительством США об использовании высокообогащённого урана, извлечённого из ядерного оружия», согласно которому Россия в текущем году поставляет последние из 500 тонн оружейного урана, почти весь стратегический потенциал страны по этому виду ядерных материалов. Эти события, по вашему мнению, связаны?
– Да, это, несомненно, звенья одной цепи. Проект по строительству ХДМ на ПО «Маяк» начался через три месяца после указанного соглашения по урановой сделке. То, что партнёром стало не паритетное американское министерство, а сугубо военное ведомство – Пентагон, задача которого разрушать, а не созидать, свидетельство, по меньшей мере, непростительной глупости со стороны тех высокопоставленных российских чиновников, которые дали ход этому проекту.
Уже когда проект был принят к исполнению, я получил предложение со стороны высоких офицеров КГБ выступить в качестве эксперта по изучению документации об опасности хранения делящихся материалов, которая случайно сохранилась в томских архивах. Целый месяц я занимался изучением технических документов и пришёл к обоснованному выводу, что строительство, причём за счёт американского финансирования, не классического подземного, как принято во всём мире, а наземного 17-метровой высоты хранилища площадью с три футбольных поля – это поистине государственное преступление! Мы своими руками решили построить в центре России гигантскую «мишень», которая может быть поражена не только ракетой или тем же метеоритом, но и взрывным устройством в результате террористического акта.
– И в чём же конкретная опасность именно такого хранилища?
– Прежде всего в том, что впервые в практике всех ядерных держав при создании ХДМ на ПО «Маяк» была нарушена главнейшая базовая концепция обязательного территориального рассредоточения стратегических запасов оружейного урана и плутония. Кроме того, на «Маяке» применено складское хранение оружейного урана и плутония непосредственно в самих исходно поступающих крупногабаритных транспортных контейнерах. То есть впервые оказалась исключённой принятая на всех ядерных объектах обязательная переупаковка поставляемых делящихся материалов в соответствующие малогабаритные контейнеры, предназначенные для длительного складского хранения.
Более того, при разработке проекта хранилища учитывались лишь следующие внешние воздействия: падение самолёта массой до 20 тонн, летящего со скоростью до 200 м/с, артиллерийские обстрелы и бомбовые удары с применением наиболее распространённых видов боеприпасов, не требующих специальных средств доставки. Это же просто смешно – такой ограниченный перечень угроз! Даже в проекции на 1993 год, не говоря уже про день сегодняшний.
