Газета "Своими Именами" №26 от 25.06.2013 - [32]

Германская фирма «Маузер» с конца XIX века выпускала пистолет с магазином перед спусковой скобой и деревянной кобурой, которая могла использоваться в качестве приставного приклада. Этот пистолет получил в мире широкое распространение, и в царской России офицерам разрешалось приобретать его вместо револьвера образца 1895 года (системы Нагана). Ещё с советских времён известно (и до сих пор не оспаривается), что в 1926…1930 годах для вооружения Красной Армии и войск ОГПУ фирмой «Маузер» было поставлено до 30 тысяч пистолетов. Тогда был закуплен полицейский образец классического типа пистолета (появившегося на рубеже первого и второго десятилетий XX века) с относительно коротким стволом (длиной чуть менее 100 мм). В пистолете использовался мощный патрон с торговым обозначением калибра «7,63-мм Маузер». Фактически этот патрон с указанием длины гильзы описывается как 7,65×25 (рассуждая о нарезном оружии, целесообразно знать, по каким точкам внутренней поверхности ствола определяют диаметральный размер данного калибра, а также полезно представлять, как это число соотносится с фактическим диаметром пули и общеупотребительным обозначением калибра). Патрон «ТТ», который был выполнен по указанному образцу, обеспечивал дульную энергию более 480 Дж и начальную скорость более 420 м/с. Но ещё перед Первой мировой войной фирма «Маузер» выпустила на рынок и пистолеты с магазином в рукоятке под менее мощные патроны двух калибров: 7,65-мм Браунинг (7,65×17) и 6,35-мм. И при возникновении у СССР потребности в большом количестве пистолетов такого типа представляется вполне естественной его массовая закупка у производителя, ранее уже хорошо себя зарекомендовавшего, то есть у фирмы «Маузер». Но Лизин в качестве вооружения «бойцов спецчастей НКВД» указывает некий пистолет другой фирмы, «Вальтер». Известно, что ею выпускалась модель РР, первоначально предназначенная для линейных полицейских формирований, что отражено в её обозначении (РР – это аббревиатура Polizeipistole). А также – разработанная на базе этого оперативного пистолета модель РРК (К – от Kriminal), пригодная для скрытого ношения. Выпускались и модификации обеих моделей под малокалиберный (5,6-мм) патрон. Пистолеты как фирмы «Вальтер», так и фирмы «Маузер» состояли в Германии на вооружении во время Второй мировой войны.

Выпуск РР и РРК в ФРГ был возобновлён в середине 1960-х годов, что нашло отражение даже в кинопродукции. И не очень удивительно, что людьми, чуть более Лисина знающими о пистолетах, была запущена версия, по которой именно «Вальтер» модели РРК «в середине 1930-х годов в большом количестве был закуплен в Германии для советских спецслужб». Патрон Браунинга 7,65×17 обеспечивал дульную энергию около 190 Дж и начальную скорость около 280 м/с. По сравнению с «Маузером» (в модификации 1934 года) у РРК масса меньше (на 10%), но несколько короче ствол, меньше и ёмкость магазина (7 патронов вместо 8). У малокалиберных вариантов (6,35-мм и 5,6-мм) обеих систем магазин вмещал по 9 патронов. Сведущие люди очень доступно объясняют популярность РРК у сотрудников спецслужб разных государств. В частности, пуля, выпущенная из РРК, не производит шокового действия, поэтому при необходимости взятия противника живым РРК можно применить для поражения по конечностям (в руку, в ногу) и корпусу (в плечо).

Нисколько не сомневаюсь, что РРК мог оказаться очень полезным некоторым категориям контрразведчиков и разведчиков (шпионов, тайных агентов) для применения в каких-то оперативных ситуациях. Но нисколько не сомневаюсь, что в случае проведения экзекуций РРК не имел преимуществ перед револьвером образца 1895 года (системы Нагана) отечественного производства. Дульная энергия у последнего несколько больше (около 260 Дж), но начальная скорость (около 270 м/с) меньше. При такой скорости сравнительно массивные пули «нагана» с плоской поперечной площадкой на вершине не давали рикошетов, но оказывали на цель «повышенное дробяще-шокогенное действие». Известно, что в 1930-е годы в СССР выпускался и малокалиберный (5,6 мм) вариант системы. Как свидетельствуют знатоки стрелкового дела, этот наш револьвер нечувствителен к грязи и песку, абсолютно безотказен в боевом применении и безопасен в обращении. У исправного револьвера осечка могла произойти при несрабатывании капсюльного и порохового зарядов (негерметизированные патроны при ненадлежащем обращении с ними могли отсыреть или промаслиться). Но для продолжения стрельбы после осечки было достаточно лишь нажать на спусковой крючок (тогда в ходу был самовзводный образец револьвера). Оценить его пригодность (исключительно с технической точки зрения) для массовых расстрелов можно кратко: дёшево и надёжно. Нет никаких хлопот с импортом (за валюту) иностранных боеприпасов и никаких забот из-за износа оружия при интенсивном использовании.

Обращает на себя внимание пристрастие Лисина к одному числу: «сорок с лишним тысяч польских офицеров», «сорок с лишним тысяч» кого-то, «сорок с лишним тысяч пленных поляков». Сразу же вспоминаются «перестроечные» сорок тысяч командиров РККА, «репрессированных» (подразумевалось, уничтоженных) в годы так называемого «Большого террора». Среди них, как оказалось, подавляющее большинство не были уничтожены и даже не были «жертвами политических репрессий». Не кажется ли это очередное сакральное число «демократии» чем-то сродни комическому числу «тридцать пять тысяч одних курьеров» Н.В. Гоголя?