Газета "Слова и дела" №8-9 от 19.08.2014 - [50]

На самом деле британские службы МИ-6 и разведка министерства экономической войны активно использовали наводки польской разведки для самостоятельного выхода на представителей противника и уже не нуждались в посредничестве. Но Великобритания и США выступали за сепаратное прекращение войны только при условии капитуляции Германии перед этими представителями антигитлеровской коалиции, что (капитуляция) не устраивало немцев. Поляки же были готовы обеспечить Германии безболезненный выход из войны через сепаратный мирный договор, что не устраивало Англию и США. Последних явно раздражал чрезмерно усердный и излишне торопливый «бег» поляков «впереди англо-американского «паровоза». К тому же Ковалевский слишком много знал о британских разведорганах и слишком засветился связями с нацистами. Поэтому в конце 1943 года британские спецслужбы и дистанцировались от лиссабонской резидентуры польского эмигрантского правительства.

* * *

На что надеялись шляхетская правящая элита и ее западные покровители? Ведь после разгрома немцев на Курской дуге мощный наступательный порыв советских вооруженных сил уже не возможно было остановить. Эмигрантское правительство, вероломно нарушив советско-польские соглашения о военном сотрудничестве, потеряло право на власть в будущей освобожденной Польше, а западные союзники слишком заигрались с затягиванием сроков открытия Второго фронта, чтобы успеть проникнуть в этот регион Европы. Однако чем дальше продвигалась Красная Армия на Запад, тем заметнее эмигрантское руководство и его западные покровители теряли чувство реальности, тем чаще принимали авантюрные, враждебные Советскому Союзу решения.

Таковыми, например, выглядели переговоры между посланниками польского эмигрантского и венгерского правительств в Лиссабоне, которые при посредничестве Ковалевского и на полном серьезе обсуждали возможность оккупации Венгрии армией Андерса для того, чтобы совместно с остатками(!) венгерской армии предотвратить приход туда Красной Армии (там же, с.с. 484-485). Или «слив» британской разведкой в гестапо информации о просоветски настроенных подразделениях польских партизан, что привело к гибели тысяч патриотов, участвовавших в освобождении своей родины (Самарский щит. Русское эхо. Самара, 2008., с. 102).

Во второй половине июля 1944 г. войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов совместно с соединениями польских союзников, а также подразделениями польских и советских партизан, вступили на польскую землю.

Освобождение страны сопровождалось ожесточенным сопротивлением врага, подтянувшего крупные резервы, и завершилось лишь в начале февраля 1945 г. За это время в боях с немецко-фашистскими захватчиками погибло более 600 тысяч советских и 17 тысяч польских (в составе Красной Армии) солдат и офицеров. Но еще тысячи жертв среди советских воинов, а также польских патриотов и антифашистов остались на совести польского эмигрантского правительства. Это оно руководило террористической деятельностью антисоветского и антинародного подполья (или псевдоподполья) на оккупированной немцами родине. В числе главных врагов проправительственного подполья, подлежащих уничтожению, значились группы польских подпольных организаций и вооруженные формирования левого толка, такие, как, например, Польская рабочая партия (ПРП) и ее вооруженная структура Армия Людова (АЛ).

Пожалуй, наиболее агрессивными и организованными среди антисоветских вооруженных формирований являлись Армия Крайова (АК) и Жандармерия под названием «Мушкетеры» (те самые, которые, несмотря на формальную независимость от эмигрантского правительства, еще в декабре 1941 г. предлагали генералу Андерсу военное сотрудничество на антисоветской основе).

АК действовала под руководством правительства Польши в изгнании на конспиративной основе и в соответствии с концепцией «двух врагов». В 1944 г. по приказу эмигрантского руководства в Лондоне командование АК направляло в районы Западной Белоруссии и Прибалтики, оставляемые отступавшими немецкими войсками, отряды своих боевиков с целью предотвратить восстановление там Советской власти, а в подобные районы Польши - с целью сорвать там процесс формирования народных органов государственной власти страны. (Крайовцы понимали, что уступка Советского правительства Сикорскому в 1941 г. в отношении послевоенных восточных границ Польши утратила юридическую силу в связи с невыполнением польской стороной всех взятых на себя договорных обязательств, поэтому и пытались заменить международное право насилием.) Недолгое хозяйничание АК оставило на этих землях ужасающий кровавый след. Каратели совершали массовые убийства мирных жителей русской, белорусской, украинской и еврейской национальности, симпатизировавших Советскому Союзу, - уничтожали мелкие группы советских бойцов или партизан, выходивших из окружения; охотились за бежавшими из немецкого плена безоружными советскими солдатами и офицерами, умерщвление которых сопровождали дикими пытками. Наиболее отвратительным злодеянием во всех этих «похождениях» молодчиков АК является нападение на военно-полевой госпиталь Красной Армии. Головорезы расстреляли поголовно всех раненых и весь медперсонал лечебницы, не пощадив даже совсем молоденьких медсестер и санитарок. Однако эти «шакалоподобные» существа не были способны на какое-либо прямое столкновение с регулярными частями Красной Армии и спешно ретировались при их приближении. Эмигрантское террористическое подполье в тылах Красной Армии было подавлено советскими вооруженными силами лишь в 1945 году.