Гавел - [137]
Однако армия была поистине образцом прозрачности в сравнении с миром Госбезопасности и разведывательных служб. Здесь новая власть вступала в лабиринт с зеркалами и множеством тайных комнат; для того чтобы нейтрализовать этот мир, потребовалось несколько месяцев, демонтировать – почти целый год, а на то, чтобы разобраться в нем и проанализировать его, ушла значительная часть следующих двадцати лет. В каком-то смысле эта работа все еще продолжается. Первые барьеры, с которыми пришлось столкнуться, казались почти непреодолимыми – например, выяснение, кто, собственно, составляет штат Госбезопасности: оперативные псевдонимы, двойное использование и засекреченные ссылки на целое полчище агентов и сотрудников трудно было расшифровать при крайне низком уровне автоматизации и оцифровки данных ГБ (за что оппозиция могла быть ей до этого времени только благодарна). Проблема была тем серьезнее, что человек, командовавший всеми этими теневыми структурами, первый заместитель министра внутренних дел генерал Лоренц, отдал приказ об уничтожении актуальной документации, когда стало ясно, что власть перейдет в другие руки. Хотя позднее значительную часть данных удалось восстановить благодаря резервным копиям в системе, поначалу уцепиться было буквально не за что. Новый министр внутренних дел Рихард Захер, один из тех, кто стоял 19 ноября на сцене театра «Чиногерни клуб», сразу же распорядился о роспуске ГБ. Однако поскольку многие ее ячейки и сотрудники оставались анонимными, это еще не означало, что дракон был обезглавлен. К тому же оказалось, что у него много голов. Некоторые из них были вполне невинными, но порядка ради и их нельзя было обойти вниманием. В первые же месяцы президентства Гавела обнаружилось, что в структуру Госбезопасности входили не только летный отряд МВД, но и пожарная охрана, оркестр гарнизона Пражского Града, игравший в честь высоких гостей, и даже разносящие напитки официанты. В революционном духе начала работать система контрольных комиссий из членов Гражданского форума, которые устанавливали, кто из бывших сотрудников Госбезопасности надежен и может продолжать служить стране, а от кого следует избавиться. Система эта была как минимум несовершенной, тем более что в контрольные комиссии проникали некоторые агенты и сотрудники ГБ. Но после того как удалось разгадать некоторые шифры и оперативные псевдонимы, начались разоблачения. В списке якобы агентов появились имена видных членов Форума и «Общественности против насилия», свежеиспеченных правительственных чиновников и руководящих работников средств массовой информации. Потребовалось целых восемнадцать месяцев на то, чтобы разработать законную, хотя и несовершенную, процедуру рассмотрения таких случаев[794], но первоначально не существовало ни юридических санкций, ни возможности судебной проверки, как не было и учреждения, которое контролировало бы этот процесс, и потому большинство обвинений против высокопоставленных лиц просто ложилось на рабочий стол Гавела. Некоторые из них были для него весьма болезненными, так как касались друзей и ближайших сподвижников. Гавел не уклонялся от решения этих проблем, но чаще всего предпочитал без лишнего шума предложить такому человеку добровольно подать в отставку, чтобы избавить его от публичного унижения или, принимая во внимание бурную атмосферу тех дней, чего-то худшего. Результатом таких решений был ряд встреч с глазу на глаз (в присутствии Иржи Кршижана), которых Гавел заранее боялся. Обычно за этим следовала отставка либо отказ от должности по состоянию здоровья или по личным причинам. Одни уходили тихо, другие клялись в своей невиновности, некоторые просили и плакали, иные же, нарушив достигнутую устную договоренность, впоследствии обвиняли президента в заговоре с политическими целями[795]. До первых демократических выборов, прошедших в начале июня 1990 года, все работники Канцелярии Президента Республики и большинство высокопоставленных правительственных чиновников подверглись люстрации и проверке настолько тщательной, насколько это позволяли имеющиеся неполные материалы. Однако история на этом отнюдь не кончилась.
Столь же трудным делом оказалась попытка координировать политический процесс с вершины политической пирамиды. После того как Гавел стал кандидатом на президентский пост, отказался как от неформального лидерства в Гражданском форуме, так и от еще менее впечатляющего звания его «представителя» и вместе с ближайшими соратниками по «Инициативной группе» (большинство которых в конце концов последовало за ним в Град), он – к известному недовольству своих прежних и зачастую давних коллег – отдалился от Форума
