Гавайи: Миссионеры - [132]

– Так вы обещаете мне выполнить то, о чем я вас попросил? – взмолился Джон.

– Конечно, – легко согласился капитан.

– Уверяю вас, – заверил Уиппл, – вы защитите одну весьма достойную женщину от ненужной встряски и осуждения, если умолчите о том, о чем вы мне только что рассказали. Я, в свою очередь, тоже сохраню тайну.

* * *

Однако заботы доктора Уиппла о такой мелочи, как новый дом, скоро были вытеснены событиями куда более важными. Эбнер внезапно осознал, что в Лахайне начали происходить какие-то таинственные события, в которых он сам никак не мог разобраться. А так как преподобный Хейл считал себя главным экспертом во всем, что творилось в городе и за его пределами, он стал раздражаться. Ему казалось, что гавайцы нарочно задумали что-то недозволенное, и делается это все за его спиной. В своем отчете в Гонолулу Эбнер записал: "Впервые я обратил внимание на странное поведение гавайцев четыре дня назад, когда возвращался после исследования сгоревшей хижины, в которой хозяин курил табак. Сделав замечание и осудив за эту пагубную привычку, я случайно заглянул на территорию дворца Маламы, где заметил нескольких знакомых мне кахун. Они наблюдали за строительством большого нового травяного дома.

– Что вы здесь возводите? – поинтересовался я.

– Небольшой домик, – уклончиво ответил один из них.

– Для чего? – не отступал я.

– В остальных домах завелась плесень, – солгали они.

– В каких других домах? – попросил уточнить я.

– Ну, вон в тех, – ответил один из кахун и махнул рукой в неопределенном направлении.

– В каких конкретно? – настаивал я.

На этот вопрос они не смогли мне ответить, поэтому я позволил себе пройти на территорию строительства и лично осмотреть дом. Он оказался достаточно просторным, с вполне добротными дверьми, окнами и даже двумя китайскими зеркалами в рост человека.

– Это очень даже приличный дом, – заметил я, но кахуны, все как один, лишь пожали плечами, а кто-то даже заявил:

– Обычный маленький домик.

В конце концов, мне пришлось отстать от этих лживых негодяев. Я стал исследовать дома, расположенные поблизости, один за другим, но запаха плесени нигде не почувствовал. Поэтому я вернулся к кахунам и снова начал допытываться:

– Скажите мне, что вы здесь строите.

– Дом, – просто ответили они мне на этот раз, и я снова ушел от этих конспираторов. Тем не менее, мне кажется, что они задумали что-то подозрительное. Правда, что именно, я пока что не знаю сам".

Эбнер как раз рассуждал об этих таинственных событиях, как вдруг в дверном проеме заметил цепочку из семи гавайцев, возвращающихся с гор и несущих с собой ветки маиле и большие букеты цветущего имбиря. Оставив перевод Библии, Эбнер поспешил к дороге и потребовал объяснений.

– Мы ничего не знаем, – ответили островитяне.

– Кто посылал вас в горы? – настойчиво продолжал Ма ку а Хейл.

– Мы не знаем.

– Куда вы несете эти цветы?

– Мы ничего не знаем.

– Все вы знаете! – раздраженно воскликнул Эбнер. – Да же смешно утверждать, будто вы понятия не имеете, куда сейчас направляетесь! – И он похромал вслед за ними до самого порта, где гавайцы неожиданно разбрелись в разные стороны и отправились каждый по своим делам.

Взбешенный священник некоторое время молча стоял на жаре, пытаясь собрать воедино все улики, чтобы прийти к какому-нибудь логическому выводу. Затем, засунув руки в карманы пиджака, он отправился в магазин "Дж. и У.". Там, едва завидев Уиппла, он бесцеремонно начал:

– Джон, что происходит в Лахайне?

– А что ты имеешь в виду?

– Я только что встретил семерых гавайцев. Они несли с гор цветы маиле и имбиря. Зачем это им понадобилось?

– Почему ты не спросил у них самих? – удивился Джон.

– Я спрашивал, но они не хотят отвечать.

– Наверное, это нужно для какой-нибудь церемонии, – высказал свое предположение доктор Уиппл.

Эбнер презирал это слово и одновременно боялся его. В его воображении сразу возникали всевозможные языческие ритуалы и сексуальные оргии, поэтому он осторожно поинтересовался:

– Ты хочешь сказать, что они готовят какую-то языче скую церемонию?

И тут Уиппл что-то припомнил:

– Только теперь, когда ты заговорил об этом, я тоже могу рассказать тебе кое-что интересное. Два дня назад кто-то из капитанов китобойных судов попросил меня продать ему большое количество тапы. Обычно я могу достать сотню ярдов, лишь щелкнув для этого пальцами. На этот раз мне пришлось обойти с дюжину домов, и хотя там продолжали делать тапу, у них не нашлось и кусочка на продажу.

– Что же они делают с таким количеством тапы? – надавливал Эбнер.

– Все отвечали одно и то же: "Это для Келоло".

Услышав это, Эбнер рассказал доктору и об остальных своих наблюдениях. Вдвоем они попытались тщательно сопоставить все факты и сложить их в единую картину, но у них снова ничего не получилось.

– Джон, что происходит у нас под носом? – чуть не плакал Эбнер.

– Понятия не имею, – искренне признался доктор. – Скажи мне, Келоло и его дети давно были в церкви последний раз?

– Все как всегда. Они ходят в церковь и продолжают оставаться такими же набожными, как и прежде.

– Я бы на твоем месте внимательнее присмотрелся к Келоло, – засмеялся Уиппл. – Это же старая коварная акула!