Гауптвахта - [9]
Все лихорадочно жуют и глотают.
— Встать! Обед окончен!
Все разом вскакивают — и те, кто доел, и те, кто не успел.
Но один солдат замешкался с ложкою каши и поднялся позже всех.
Тишина.
Затем вопрос:
— Фамилия?
— Рядовой Жуков! Десятая камера!
— Рядовой Жуков. Если я добавлю вам ещё двое суток, вы тогда научитесь вставать из-за стола вовремя?
— Так точно, товарищ старший лейтенант!
— Договорились. Двое суток!
— Есть двое суток!
Двор гауптвахты.
Арестанты выстроились в одну шеренгу. Все они в шинелях, в шапках и без ремней. Молча и трепетно ждут.
Появляется старший лейтенант Домброва.
Жуткая тишина.
Страшный взгляд чёрных и безумных глаз Домбровы скользит по стоящим навытяжку губарям. А ведь команд «Равняйсь!» и «Смирно!» ещё не было!
Тишь. Трепет.
— Равняйсь! — кричит Домброва. И затем выдерживает длинную паузу. — Смиррр-НО! — Опять пауза. Да ещё какая! — Вольно! — Стеклянный взгляд, переходящий с одного лица на другое. Медленные, но твёрдые шаги вдоль оцепенелого строя. — Те, кому сегодня освобождаться, — шаг вперёд!
Несколько губарей выступают вперёд.
Домброва неспеша подходит к первому из них. Это стройбатовец-оппозиционер, убеждённый сторонник анархии, пьянства и самовольных отлучек.
Домброва долго, до ужаса долго изучает эту поросячью рожу с куркульским курносеньким носиком и по-собачьи подхалимистыми глазёнками.
— Бандит! Уставы учил?
— Так точно, товарищ старший лейтенант!
— Знамя части.
— Знамя части?.. Поросячья Рожа мнётся. — Знамя части есть… Ну, оно, значит, есть символ воинской доблести и славы! И оно ещё является этим… как его?.. Напоминанием! Вот! Напоминанием оно является о священном воинском нашем долге!.. — Поросячья Рожа вдруг не выдерживает чего-то и осекается, облизывает пересохшие губы.
— Не знаешь. За дополнительные трое суток успеешь выучить статью «Знамя части»?
— Так точно, товарищ старший лейтенант!
— Договорились. Добавляю трое суток.
Домброва переходит к следующему.
— Рядовой Мальцев. Отдание воинской чести.
Мальцев выдыхает из себя:
— Все военнослужащие обязаны при встрече (обгоне) отдавать друг другу честь, строго соблюдая правила, установленные Строевым Уставом! Подчинённые и младшие по званию отдают честь первыми!
— Дальше!
— Военнослужащие обязаны, кроме того, отдавать честь: Мавзолею Владимира Ильича Ленина! Братским могилам воинов, павших в боях за свободу и независимость нашей Родины!..
— Понятно. Отпускаю.
Переходит к третьему солдату. Долго и страшно смотрит на него.
— Рядовой Кузьменко. Ко мне ты попадаешь уже — в седьмой раз! Случайно люди попадают сюда один раз. Ну, два. А в седьмой раз — случайно не попадают.
Пауза. Тишина. Оглушительный грохот сердечных клапанов. Затем дикий и почему-то истеричный вопль:
— БАНДИТ!!! ОТДАМ ПОД ТРИБУНАЛ!!! — И вдруг спокойным и нормальным голосом Домброва продолжает: — Твой дружок сегодня отправился на десять лет. Учти: я могу отправить тебя туда же и настолько же. Это вполне в моих силах. И это моё последнее предупреждение тебе.
У Кузьменки красные пятна идут по лицу от нервного перенапряжения.
— Так точно, товарищ старший лейтенант! — А губы бледные, дрожащие.
— Пока добавляю трое суток. А там посмотрю, сколько ещё добавить. — Переходя к следующему: — Ну а ты, бандит, учил Уставы?
Камера номер семь.
Лишь один Злотников сидит, откинув спину на печку-голландку. Все остальные сидят прямо, по Уставу. Все под впечатлением от давешнего построения во дворе.
Тяжкое молчание. Наконец Полуботок сдавленным голосом выговаривает:
— Страшный человек он — этот старший лейтенант Домброва.
— А ты как хотел? — отвечает ему Злотников. — С нами, падлами, только так и надо.
— Ну, так уж и «падлами»! Разве все мы падлы?
— Все! И он — прав! Его дело — душить! Наше — сдыхать!
Бурханов тоже обретает дар речи:
— Да-а, наш Домброва — ого-го! В гроб загонит и глазом не моргнёт… Говорят, поляки — они все злые.
Полуботок вспоминает:
Ротная канцелярия. Он сидит недалеко от двери командирского кабинета. Там, за дверью, слышны весёлые голоса, детский смех, женский хохот.
Дверь со стороны коридора открывается. Входит старший лейтенант Домброва — великолепный штатский костюм, в руках — цветы и коробка с подарком. А глаза — совсем не безумные и не сатанинские, а добрейшие.
— Привет, тёзка! Ну как там? Все уже в сборе?
Полуботок отвечает спокойно и не вставая:
— Да, товарищ старший лейтенант. Одного вас и ждут.
— Ничего. Лучше поздно, чем никогда. — С этими словами он входит в кабинет командира конвойной роты. — А вот и я!
Из-за двери доносится голос Тобольцева:
— Ну, наконец-то! Явился — не запылился!
А затем — чей-то женский голос:
— Ой, Вовочка! Какой ты сегодня шикарный!
— Настоящий польский шляхтич! — это опять голос Тобольцева.
Детский голосок:
— Дядя Вова! Дядя Вова пришёл!
Голос Домбровы:
— Извините, что опоздал… Поздравляю… Поздравляю…
Из кабинета выглядывает старший лейтенант Тобольцев.
— Слушай, Володя, сходи, пожалуйста, на кухню, принеси нам ещё один стакан. Мы же не знали, что этот чертяка всё-таки придёт.
— Сейчас смотаюсь, — отвечает писарь.
Женский голос:
— Ой, Вова! А мы уж тут думаем: куда это он запропастился? На гауптвахту его посадили, что ли?
Немецкий писатель Генрих Манн умер в тот самый день, когда я родился — 12-го марта 1950-го года. У него есть прекрасный и весёлый роман о преподавателе латыни и древнегреческого — роман написан, как я понимаю, в знак протеста против рассказа Чехова «Человек в футляре». Я присоединяюсь к его протесту и пишу историю о Латинисте, который совсем не похож на чеховскую карикатуру…
Это фантастический роман, похожий на сказку. Действие происходит не на нашей планете, а на совершенно другой, которая напоминает нашу.Меня упрекали в том, что я в иносказательной форме заклеймил позором в своём романе Японию. Конечно, это не так: я, конечно, считаю Японию одним из нескольких источников Зла на Земле, но специально писать о ней целую книгу я бы никогда не стал.Это романтическая сказка о борьбе Добра со Злом, а какие-то сходства в ней если с чем-то и есть, то ведь не только с Японией…
Это роман-притча, в котором рассказывается о единственной в своём роде катастрофе советской атомной подводной лодки. Ситуация, в которую попали те подводники, означала, что спастись совершенно невозможно — никто и никогда в мире — ни до этого случая, ни после него — из такого положения живым не выходил. А они свершили чудо и почти все вышли… Не сомневаюсь, что и Россия спасётся точно так же.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
РЕЧКА ЗА МОИМ ОКНОМ. Пьеса Пьеса с фантастическим сюжетом, в жанре, который бы я назвал так: трагифарс. Хотя кто-то мог бы и возразить, что это комедия — спорить не буду. Главное действующее лицо пьесы — это я сам. Мне примерно около 35 лет, я живу в погибающем Советском Союзе, пытаюсь осмыслить русскую историю, а пока я это делаю, со мною или вокруг меня происходят удивительные истории…
Это история о том, как беженец из горячей точки Кавказа попал в Россию и пытался прижиться в ней. Ничего антикавказского там нет, но и особых восторгов по поводу Кавказа и нравственного облика его сыновей — вы там тоже не найдёте.
«…Стоило отворить калитку, оказаться во дворе, случилась другая чертовщина. Будто взорвалось что-то прямо у неё перед домом. Обрушилась поленница, повалился забор, сверкнуло красным в воздухе. А потом тишина, до того хрупкая, что и дышать страшно. Она не решалась идти дальше. Легла, затаилась под рябиной, у сарая. Неспроста всё это, неспроста. На секунду почудилось, тень мелькнула во дворе, исчезла. Растворилась. А потом появились гости. Двое. Нет, трое».
«Resqum» — вообще отличная штука, если подумать. Серия операций, предназначенная для «спасения» организма. Конечно, наше Спасение — троекратное ура, аминь и ах! Тебе выжигают больные клетки, ставят протезы, чистят мозг от всякой гнили. И вуаля! — ты больше не умирающий кусок мяса. Ты кусок вполне живой. Ты даже лучше всех прочих кусков. Память, реакция, мелкая моторика. Будешь долго-долго ходить по свету, будешь неприлично счастливым».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пока обыватели заняты своим социальным рейтингом и новыми скинами дополненной реальности, экстремалы стараются взять от жизни все. Рэм живет двойной жизнью: в одной из них он - популярный актер, в другой - эйр-трейсер Кош. Но однажды он становится фигурой в игре сильных мира сего. Его сокровенные тайны оказываются под угрозой раскрытия, и задорная игра превращается в битву за жизнь и свободу. У книги есть продолжение, и оно здесь: https://author.today/work/47451.
"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.
Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.