Гастролёр - [6]

Шрифт
Интервал

И тут я засек смуглого пассажира, переодевающегося прямо у туалета. Он снял пропотевшую футболку, бросил её и надел свежую. Старую он то ли забыл, то ли не хотел её забирать, и она одиноко висела на креслах, пока… не стала моей добычей. Хищно схватив её, ринулся в сортир, переоделся и, наконец, вышел на улицу. Теперь я был похож на человека, правда, судя по мощному запаху, на чёрного.

На улице меня сразу облепили таксисты, наперебой предлагая свои услуги. Первым делом мне нужно было позвонить, а телефонного аппарата в здании международного аэровокзала, как ни странно, не было. Я вступил в переговоры и торги. Используя общедоступный язык жестов и отдельные иностранные слова, мне удалось объяснить, куда я хочу, и шумный, разговорчивый владелец старенького «пежо» взялся доставить в город к международному телефону за пять американских долларов.

— Ха ва ю, май френд? Гут? Вэ а ю фром? Джэман, френч, свиз? — сразу поинтересовался он.

— Раша, — ответил я.

— Рашен?!.. Гут! Май нэйм Мухаммед. Вот ё нэйм?

— Абдурахман, — это первое, что пришло мне в голову и, по-моему, как нельзя лучше подходило человеку оказавшемуся в подобной ситуации подобным образом.

— Вэльком ту Нубия, мистер Абдрахман! — отрапортовал Мухаммед.

— Во-во, правильно. Так мне, дураку, и надо! — согласился я.

Всю недолгую поездку он непрерывно болтал на смеси арабского и английского, что-то рассказывая и показывая, задавая мне массу вопросов и сам же на них отвечая. Я с удовольствием поддерживал беседу в том же духе. От гида-таксиста я узнал, что попал не в столицу, а в курортный городок. Мухаммед утверждал, что лучшего места для отдыха в мире просто нет, и всем здесь страшно нравится. Он был абсолютно уверен, что скоро на этом месте будет город-сад, и с гордостью сообщил, что его брат с какими-то очень богатыми швейцарцами уже построил первые три больших отеля по пять звёзд каждый.

«Почему же меня отправили не в столицу? — размышлял я. — Ведь король, если он есть, должен жить там. А впрочем, поездка была скоропалительной, может, билетов не нашлось».

Международный телефон находился в небольшом каменном одноэтажном здании на центральной улице. Здесь всё очень напоминало Советский Союз. Стояла очередь. Заказ на разговор отдавался барышне, и та, дозвонившись по указанному номеру, приглашала в кабинку и засекала время. Я взял бумажку, написал номера телефонов и, дождавшись своей очереди, протянул девушке. Не прошло и часа, как меня пригласили в кабинку. Я сообщил родителям, чтобы они не волновались в связи с моим отсутствием, что я просто неожиданно уехал отдохнуть на море и, когда вернусь, пока не знаю.

Следующего соединения пришлось ждать ещё минут сорок. Здесь, похоже, никто никуда не торопился.

— Привет, — сказал я как можно сдержаннее. — Ну, я уже в Нубии.

— Где? — переспросил Витёк.

— В Нубии. На гастроли приехал.

— А, это ты, кореш? Здорово. Как сам?

— Как бы тебе покороче-то? — начал я, понимая, что сложившаяся ситуация выглядит как минимум по-идиотски. — В общем, мне тут предложили слетать, куда хочу, и я решил в Нубию.

— Отлично. Считай, что на билетах сэкономили. Я тогда на днях Хасана попытаюсь где-нибудь достать, если он ещё не уехал. Пускай пошевелит эту тему.

— Да я уже здесь, говорю же. Соображай, Витёк, быстрее!

— А чего ты там делаешь?

— Решил кинуть тебя с твоей долей. Напрямую рванул, а тут во дворец не пускают, типа «не по протоколу» говорят. К королям без продюсера приезжать не положено, оказывается, — раздраженно объяснил я. — Короче, доставай своего Хасана срочно, а я пока на пляже полежу. Позвоню завтра. Давай.

Вышел на улицу. Там в компании нескольких парней тусовался Мухаммед. Он, похоже, и не уезжал никуда.

— Алез кля?[2] Коло Таммам?[3] — подскочил он ко мне, как к родному.

— Гут, — буркнул я.

— Хотэль? — спросил он. И показал пятерню, что явно означало «Пять звезд».

Я кивнул.

Конечно, денег немного и надо экономить, но я рассудил так: во-первых, страна бедная. И пусть Мухаммед что-то говорит о «богатых швейцарцах», мы до сих пор катались по нищим кривым улочкам. А во-вторых, что, если король и впрямь найдётся?!..Попал же я в Нубию! А это само по себе чудо… И вот, когда он найдется, что мне говорить его подчинённым: «Пришлите за мной лимузин к отелю ползвезды „Шалаш на пляже“, это сразу за пивнушкой?» Нет, невозможно! Думаю, на пару дней мне хватит денег на жизнь в приличном отеле, а там ситуация прояснится.

Пока я предавался таким мыслям, мы лихо подрулили к ресепшену. Отель действительно выглядел очень пристойно, особенно на фоне всего окружающего. Он стоял прямо на берегу, весь светился огнями и из-за количества зелени напоминал настоящий оазис. За номер с меня попросили восемьдесят долларов в день, согласно прейскуранту. Этого я себе позволить никак не мог.

«В стране, где такси из международного аэропорта в город стоит пять долларов, должно быть и что-нибудь подешевле», — подумал я и сообщил свои соображения Мухаммеду.

— Но проблем, сэр, — сказал он и о чем-то быстро и резко заговорил с администратором. Тот, в свою очередь, грозно сдвинул брови и тоже повысил голос. В какой-то момент мне показалось, что вот-вот — и они подерутся. Нет, буквально через пару минут улыбки снова сияли на их лицах.


Еще от автора Роман Львович Трахтенберг
Рома едет в Кремль

Эту книгу Роман Трахтенберг к счастью успел закончить. Это удивительно смешной, захватывающий роман о том, как в Москве появляется несколько странных предметов, дающих своим владельцам весьма необычные свойства.Но самое поразительное — это пророческий характер самой книги. Издательство подтверждает, что с момента сдачи рукопись не правилась и не редактировалась. Тем удивительнее, что многое из того, что описано в книге уж сбылось. Что сбудется еще — мы не знаем.


Антикризисные анекдоты

Только самые лучшие анекдоты, только самые смешные байки последнего десятилетия о компьютерах, Олимпиаде, политиках, сексе, автомобилях…


Лучшее

…Однажды спросила у Ромы, а какую бы он хотел эпитафию для себя? Многие ведь еще при жизни думают об этом. Рома ответил, что ему все равно, что напишут, лишь бы не как у Баркова: «И жил грешно, и умер смешно». По слухам, Барков по пьяни утонул в сортире. «Хотя лучше написать что-нибудь практичное! — он тут же взялся шутить. — Знаешь, как в том анекдоте, надпись на надгробии: «Здесь лежит известный портной Зяма Гольдштейн», — а внизу приписка: «А его жена до сих пор держит магазинчик готового платья по адресу.»Елена Черданцева, журналист, друг и литературный редактор Романа Трахтенберга.


Путь самца

Я начал работать над этой книгой потому, что внезапно впервые в жизни остался совсем один. Жены не было. Потому, что я от неё ушёл к любовнице. Но и любовницы не стало. Потому, что её я выгнал. Каких-то других постоянных партнёрш на горизонте также не наблюдалось…


Вы хотите стать звездой?

…Как выяснилось позже, красавицу и наняли для того, чтобы было кого обсирать. Для меня в тот вечер стало открытием, что люди у нас не совсем дурные и видят, кто есть кто.Видят и не отказывают себе в удовольствии донести до человека правду. Все здравомыслящие граждане знают, что если и торчишь постоянно в телевизоре, — то это еще не значит, что стал звездой; если и поешь на большой сцене, — еще не значит, что ты хороший певец; если постоянно снимаешься в кино, — еще не значит, что ты хороший актер.Таков наш мир.Таковы наши звезды.


Рекомендуем почитать
Дорога в бесконечность

Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.


Берега и волны

Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.


Англичанка на велосипеде

Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.


Необычайная история Йозефа Сатрана

Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.


Как будто Джек

Ире Лобановской посвящается.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.