Гастролёр - [4]

Шрифт
Интервал

…Судя по багажной бирке на билете, я путешествовал не налегке. А что же я везу с собой?! Может, меня использовали в качестве наркодилера?! Нужно срочно драпать домой, но хватит ли средств на обратный путь? И почему я лечу в бизнес-классе? Зачем такие роскоши: по слухам, билет в бизнесе в два раза дороже эконома, так что, если я сейчас поменяю билет на эконом, может, мне хватит на обратную дорогу? И я снова позвал стюардессу.

— Мэм, ай вонт ченч тикет?

— Вай?

— Ченч бизнес ам эконом? — и я протянул ей билет.

Она пока не понимала меня, и я решил показать ей двести финских марок: может, до нее теперь дойдет, что я хочу получить разницу и пересесть в эконом.

— Оу, сенкью, — пробурчала она сквозь респиратор, взяла деньги и скрылась в тумане.

«Пиздец!» — подумал я.

Денег осталось ещё меньше, а надежда на получение барыша вообще испарилась. Надо было срочно решить, что делать дальше. Но тут, как раз вовремя, самолет пошел на посадку. Из сообщения командира корабля я понял, что прилетаем во Франкфурт. «Вот здесь и сойду! — радостно промелькнуло в моем мозгу. — И ближайшим рейсом обратно. Три часа — и дома! Черт, даже если не хватит средств на воздушный транспорт, вспомню юность и доберусь автостопом, электричками, автобусами, оленями или на собаках, лишь бы назад!»

* * *

— Их мехтэ цурюк![1] — собрав почти все школьные лингвистические познания, сообщил я девушке-администратору на прилёте.

Она улыбнулась и, извинившись, взяла из моих рук билет и паспорт. Быстро убедившись в том, что я не понимаю практически ни слова ни на одном из известных ей языков, буквально на пальцах объяснила, что, к сожалению, это невозможно. У меня билет в один конец до Нубии, и я даже не могу выйти из транзитной зоны, чтобы купить другой — обратно, по причине отсутствия визы.

«НУБИЯ!!! ЁБ ТВОЮ МАТЬ! — я вспомнил, куда лечу. — Так значит, этот Х… хл… лб, — как его там, — столица этой самой Нубии-Хуюбии!»

Тем временем, милая «пограниньша» переговорила с кем-то по рации и сообщила мне доступным образом, что мой багаж уже перегружен в другой самолет, и я обязательно должен лететь до места назначения. После чего любезно и настойчиво проводила меня к терминалу на посадку. По пути соскочить не удалось. «Не беда, — оптимистично подумал я. — У меня ведь и нубийской визы нет. Прилечу, и оттуда меня сразу отправят обратно».

Я влез в следующий самолет, и сразу неприятно засосало где-то внутри от дискомфорта, переходящего в легкий страх. Здесь уже не было ни одного «бледнолицего». Вокруг рассаживались люди или очень смуглые, или шоколадные, а напоследок и вовсе, чёрный как смоль, гордо прошествовал командир самолета, плотоядно покосившись на меня.

«А если они людоеды?» — вдруг подумалось мне, но спросить было некого. Где же наши, где «рашн тьюрист», где вездесущие европейцы? Возможно, это лишь случайность, что самолёт оказался заполнен «гурманами». А если нет, а если это заслуженное возмездие: «Мол, не пей, мальчик, а то котлеткою станешь…»

Я лихорадочно пытался вспомнить все, что знал о Витьке, чтобы понять, на что сей скользкий тип способен, но ничего конкретного в голову не приходило. Мы даже не приятели. Просто такие люди, как он, начинают себя вести, как старые друзья, с первой же встречи, чтобы втереться в компанию. И машинально ты сам, — а главное, всё твое окружение, — начинаешь думать, что он тебе и вправду друг. Но у «друга» просто есть несколько разбогатевших бывших одноклассников и однокурсников, и пару раз я работал у них на днях рождения. Витёк же выступал как посредник между нами, а на деле наверняка откусывал большую часть гонорара, причитающегося мне. Ну, могли ли у Витька иметься знакомые, которые запросто общаются с королем Нубии? Ведь сам-то он необразован, нахален, вечно сидит без работы, но порой я встречал его и в высшем свете. М-да, пути Господни неисповедимы. Но теперь, чтобы узнать ответ на сей вопрос, мне придется отправиться практически к черту на рога.

…По радио объявили о взлете на нескольких языках, из которых ни один не был европейским. Самолет взвыл, а вместе с ним заныло и мое сердце: куда я лечу?

А что у нас под ёлочкой

— Папа, а почему ты мандарины так высоко на елку вешаешь?

— Чтобы ты их раньше времени не съел.

— А что ж мне есть? Серпантин, что ли?

Я всё-таки уснул и весь перелёт проспал как убитый. Организм требовал серьёзного восстановления сил, а мозг, видимо, уже не мог бояться и просто отключился. Говорят, такое случается в опасных ситуациях. В энергосистеме человека выбивает «пробки», чтобы не сгорела вся проводка. Зато проснулся свежим, целым и практически живым. Бодрила радостная мысль: не съели.

Зато во время посадки просто загляделся в иллюминатор на невероятно голубое и прозрачное море. Сам праздничный вид его успокаивал и обнадеживал: а что, если насчет короля — не шутка? Надо звякнуть этому клоуну Витеньке, вдруг не набрехал.

* * *

А вот уже и Нубия…

…Фэйсы сотрудников аэропорта не отличались колером от лиц пассажиров, но зато на меня не смотрели как на чудо невиданное, что слегка утешало. Значит, здесь уже ступала нога белого человека. Заполнив анкету, я протолкнул её вместе с паспортом в прорезь иноземного контроля.


Еще от автора Роман Львович Трахтенберг
Рома едет в Кремль

Эту книгу Роман Трахтенберг к счастью успел закончить. Это удивительно смешной, захватывающий роман о том, как в Москве появляется несколько странных предметов, дающих своим владельцам весьма необычные свойства.Но самое поразительное — это пророческий характер самой книги. Издательство подтверждает, что с момента сдачи рукопись не правилась и не редактировалась. Тем удивительнее, что многое из того, что описано в книге уж сбылось. Что сбудется еще — мы не знаем.


Антикризисные анекдоты

Только самые лучшие анекдоты, только самые смешные байки последнего десятилетия о компьютерах, Олимпиаде, политиках, сексе, автомобилях…


Лучшее

…Однажды спросила у Ромы, а какую бы он хотел эпитафию для себя? Многие ведь еще при жизни думают об этом. Рома ответил, что ему все равно, что напишут, лишь бы не как у Баркова: «И жил грешно, и умер смешно». По слухам, Барков по пьяни утонул в сортире. «Хотя лучше написать что-нибудь практичное! — он тут же взялся шутить. — Знаешь, как в том анекдоте, надпись на надгробии: «Здесь лежит известный портной Зяма Гольдштейн», — а внизу приписка: «А его жена до сих пор держит магазинчик готового платья по адресу.»Елена Черданцева, журналист, друг и литературный редактор Романа Трахтенберга.


Путь самца

Я начал работать над этой книгой потому, что внезапно впервые в жизни остался совсем один. Жены не было. Потому, что я от неё ушёл к любовнице. Но и любовницы не стало. Потому, что её я выгнал. Каких-то других постоянных партнёрш на горизонте также не наблюдалось…


Вы хотите стать звездой?

…Как выяснилось позже, красавицу и наняли для того, чтобы было кого обсирать. Для меня в тот вечер стало открытием, что люди у нас не совсем дурные и видят, кто есть кто.Видят и не отказывают себе в удовольствии донести до человека правду. Все здравомыслящие граждане знают, что если и торчишь постоянно в телевизоре, — то это еще не значит, что стал звездой; если и поешь на большой сцене, — еще не значит, что ты хороший певец; если постоянно снимаешься в кино, — еще не значит, что ты хороший актер.Таков наш мир.Таковы наши звезды.


Рекомендуем почитать
Резкие движения. И тогда старушка закричала

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Всяко третье размышленье

Впервые на русском — новейший роман классика американского постмодернизма, автора, стоявшего, наряду с К. Воннегутом, Дж. Хеллером и Т. Пинчоном, у истоков традиции «черного юмора». «Всяко третье размышленье» (заглавие книги отсылает к словам кудесника Просперо в финале шекспировской «Бури») начинается с торнадо, разорившего благополучный мэрилендский поселок Бухта Цапель в 77-ю годовщину Биржевого краха 1929 года. И, словно повинуясь зову стихии, писатель Джордж Ньюитт и поэтесса Аманда Тодд, профессора литературы, отправляются в путешествие из американского Стратфорда в Стратфорд английский, что на Эйвоне, где на ступеньках дома-музея Шекспира с Джорджем случается не столь масштабная, но все же катастрофа — в его 77-й день рождения.


Прогулки по Риму

Группа российских туристов гуляет по Риму. Одни ищут развлечений, другие мечтают своими глазами увидеть шедевры архитектуры и живописи Вечного города.Но одна из них не интересуется достопримечательностями итальянской столицы. Она приехала, чтобы умереть, она готова к этому и должна выполнить задуманное…Что же случится с ней в этом прекрасном городе, среди его каменных площадей и итальянских сосен?Кто поможет ей обрести себя, осознать, что ЖИЗНЬ и ЛЮБОВЬ ВЕЧНЫ?Об этом — новый роман Ирины Степановской «Прогулки по Риму».


NRXA, я люблю тебя!

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Петух

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Слёзы Анюты

Электронная книга постмодерниста Андрея Шульгина «Слёзы Анюты» представлена эксклюзивно на ThankYou.ru. В сборник вошли рассказы разных лет: литературные эксперименты, сюрреалистические фантасмагории и вольные аллюзии.