Гарри Поттер и Тайный грех - [10]

Юноша вскрикнул и проснулся. Он прижал ладонь ко рту — казалось, сатана опалил его губы адовым огнем.

«Матерь Божья, Пресвятая Богородица», — от ужаса Гарри забыл, что он харизмат, и взмолился по другому адресу словами тети Петуньи.

Дрожа от пережитого ужаса, он встал и, подбежав к умывальнику, ополоснул лицо холодной водой: казалось, его губы все еще горят.

Тяжело вздыхая, Гарри сел на скрипучий стул и вознес Отцу горячую молитву. Сегодня Господь был добр. Молитва успокоила юношу, и, разогнав навеянные сном бесовские мысли, вернула Гарри на грешную землю с ее простыми радостями — после завтрака необходимо было заправить бензином газонокосилку и подстричь небольшой газон вокруг кинотеатра.

Выйдя из булочной, Гарри внезапно вспомнил слова профессора о том, что о смерти его пациента напишут газеты. Пастор Дамблдор не одобрял интерес паствы к газетам, как к не библейской литературе, но и не запрещал, поэтому Гарри купил утренний выпуск «Таймс» и уселся на ближнюю скамейку в тени каштана. Он откусил булочку и едва не подавился: весь разворот первой полосы занимал некролог. Под портретом пожилого седоволосого человека Гарри прочитал:

«Вчера, пятнадцатого июня 20… года, на восемьдесят девятом году жизни, ушел в вечность духовный глава Англиканской церкви, архиепископ Кентерберийский Доннован Уиллис. Господь призвал к себе выдающегося теолога, преданного служителя церкви и своего народа, либерала, просвещенного политического деятеля и мудрого лидера. Траурное богослужение состоится…»

Гарри бросил булку обратно в пакет и углубился в чтение: статья была длинная, с цветистой биографией архиепископа и перечислением многих и многих заслуг покойного. Наконец, Гарри нашел то, что искал:

«Как известно, Его Преподобие страдал ишемической болезнью сердца, в анамнезе покойного было два инфаркта. Десять лет назад Д. Уиллис перенес операцию аортокоронарного шунтирования сердца, что позволило архиепископу вести прежний активный образ жизни. Тем не менее, Д. Уиллис был обязан находиться под постоянным наблюдением кардиологов клиники Лондон Бридж Хоспитал, но, по заявлению проводившего операцию кардиохирурга, профессора С. Т. Снейпа, пациент игнорировал ежегодные осмотры и виртуальную ангиографию, позволяющую определить проходимость наложенного анастомоза. Результатом беспечного отношения к собственному здоровью стал тромбоз шунта, что, в свою очередь, вызвало рецидив ишемической болезни и привело к третьему инфаркту миокарда, осложненного кардиогенным шоком. Возраст пациента оставлял мало надежд на благополучный исход, однако, по утверждению профессора С. Т. Снейпа, у него была возможность реанимировать сердце пациента, восстановив кровоток путем проведения тромболизиса, но этот шанс был упущен, поскольку пациент поступил в клинику слишком поздно. По словам Его Преподобия архиепископа Йоркского Энтони Митчелла, архиепископ Кентерберийский предпочел врачебному вмешательству молитву. Бригада реаниматологов сделала все от них зависящее, но Господь рассудил иначе, призвав Преподобного архиепископа Д. Уиллиса в свою вечную обитель».

Из всей статьи Гарри понял одно: почивший архиепископ был безгрешен, стар, и давно и безнадежно болен.

«Гермиона не угадала, — думал Гарри, рьяно орудуя газонокосилкой. — Как и я, впрочем». Глупый сон про дьявольского хирурга теперь казался юноше полной ахинеей. Тем не менее, предстоящий визит к профессору его пугал. Сестра Гермиона наотрез отказалась составить Гарри компанию. Возможно, ему не следовало показывать девушке некролог архиепископа, заставив признать тот факт, что в бозе почивший священнослужитель мог быть кем угодно, но не грешником.

Гарри надеялся, что вечернее служение придаст ему сил для противостояния всякому бесу.

Сегодня лицо пастора Дамблдора было сурово, взгляд тяжел, а голос проникновенен.

— Некоторые члены нашей церкви полагают, что десятина — это не для них. Они считают, что Господь говорит о десятине только для евреев. Вспомним Книгу пророка Малахии, — пастор Дамблдор откашлялся, поправил очки и зачитал: «Можно ли человеку обкрадывать Бога? А вы обкрадываете Меня. Скажете: "Чем обкрадываем мы Тебя?" — Десятиною и приношениями. Проклятием вы прокляты, потому что вы, весь народ, обкрадываете Меня». Третья глава, восьмой стих, — пастор обвел неумолимым взглядом притихшее собрание. Гарри поежился: все дружно шелестели страницами Писания, и только у него в руках не было Книги.

Через полчаса Гарри уже знал твердо: он, Гарри Поттер, наглейшим и возмутительнейшим образом обкрадывает Отца. С долгами Гарри разделался еще на прошлой неделе, отказывая себе в такой роскоши, как ужин и утешаясь словами тети Петуньи «Отдай ужин врагу». Гарри было непонятно, почему этим врагом обычно оказывался кузен Дадли, но тут уж тетя была права: другом его трудно было назвать.

В любом случае, вернув долги, Гарри обязан был начать выделять Господу положенную десятину. Убирая в кинотеатре, он зарабатывал всего лишь четыре фунта в час, и хотя не тратился на жилье, денег, полученных за неделю, было ничтожно мало. Быстро прикинув в уме, Гарри понял, что еженедельная десятина вновь лишит его вожделенного ужина. О покупке новой обуви и джинсов речи быть не могло. Мысль продолжать обкрадывать Отца была невыносимой. Надо срочно искать работу, думал он, с горечью признавая, что не умеет ровным счетом ничего, кроме как хорошо убирать: единственное, чему он научился в совершенстве в доме тети и дяди. Впрочем, он мог неплохо готовить, но дорогие продукты тетя ему не доверяла, а умение ловко жарить яичницу и тосты навряд ли могло привлечь потенциального работодателя.