Гарри Поттер и Тайная комната - [33]

— Ты можешь писать адреса на конвертах! — сказал Локхарт Гарри таким тоном, будто это была огромная честь. — Первое — для Глэдис Гаджон, храни её господь… большая моя поклонница.

Минуты ползли на улиточном ходу. Гарри пропускал голос Локхарта мимо ушей, лишь то и дело говоря «Ммм», «Точно» и «Ага». Время от времени он обращал внимание на фразы «Слава — изменчивый друг, Гарри» или «Знаменитость — это её поступки, помни это».

Свечи постепенно сгорали, отчего огоньки танцевали на множестве лиц Локхарта, которые наблюдали за ним. Гарри водил ноющей рукой по тому, что по ощущениям, было тысячным конвертом, подписывая адрес Вероники Сметли. Уже должно подойти время, чтобы уйти, думал Гарри, пожалуйста, пусть подойдёт время…

А затем он что-то услышал… что-то отличное от шипения догорающих свечей и верещания Локхарта по поводу его фанатов.

Это был голос, голос, который пробирал до мозга костей, от которого захватывало дух, словно от ледяного яда.

— Иди… или ко мне… позволь мне разорвать тебя… позволь мне разодрать тебя на куски… позволь мне убить тебя…

Гарри подскочил, и на адресе Вероники Сметли появилась большая лиловая клякса.

— Что? — громко сказал он.

— Сам знаю! — сказал Локхарт. — Шесть месяцев на вершине списка бестселлеров! Побила все рекорды!

— Нет, — бешено сказал Гарри. — Это голос!

— Прости, — растерянно сказал Локхарт. — Какой голос?

— Этот… этот голос, который сказал… разве вы его не слышали?

Локхарт удивлённо взглянул на Гарри.

— О чём ты говоришь, Гарри? Возможно, ты слегка подустал? Боже мой… только посмотри на время! Мы просидели тут почти четыре часа! Никогда бы не подумал… время быстро пролетело, правда?

Гарри ничего не ответил. Он напряг слух, чтобы снова услышать тот голос, но теперь ничего не было слышно, кроме речи Локхарта о том, что больше он не должен рассчитывать на такие почести, если снова заработает наказание. Гарри ушёл с гудящей головой.

Было уже так поздно, что в гостиной Гриффиндора почти никого не было. Гарри отправился прямо в спальню. Рон ещё не вернулся. Гарри надел пижаму и стал ждать. Через полчаса в тёмной комнате, поглаживая правую руку, объявился сильно пахнущий полиролью Рон.

— У меня все мышцы свело, — простонал он, плюхаясь на кровать. — Он заставлял меня натирать кубок по Квиддитчу четырнадцать раз, пока не остался доволен. А потом у меня случился ещё один слизневый приступ прямо на Награду за Особые Заслуги перед Школой. Кучу времени потратил на слизь… А как дела у Локхарта?

Стараясь говорить тихо, чтобы не разбудить Невилла, Дина и Шеймуса, Гарри рассказал о том, что он слышал.

— И Локхарт сказал, что не слышал этого? — сказал Рон. В лунном свете Гарри увидел, как он нахмурился. — Думаешь, он соврал? Но я не понимаю… даже кому-то невидимому пришлось бы открыть дверь.

— Сам знаю, — сказал Гарри, ложась в кровать и смотря на драпировку. — Я тоже этого не понимаю.

08. Годовщина Смерти

Наступил октябрь, покрыв замок и его территории морозной сыростью. У медсестры мадам Помфри было много работы из-за внезапной вспышки простуды среди персонала и учеников. Её Перечное Зелье срабатывало немедленно, хотя у того, кто его выпил, потом несколько часов из ушей шёл пар. Джинни Уизли, которая выглядела бледноватой, его насильно заставил выпить Перси. Из-за пара, который выходил из под её огненных волос, казалось, что у неё пылала голова.

Целыми днями в окна замка стучали капли дождя размером с пулю; озеро поднялось, клумбы превратились в грязные ручейки, а тыквы Хагрида распухли до размера садового сарая. Однако, дождь не подмочил энтузиазма Оливера Вуда по поводу постоянных тренировок, поэтому одним дождливым воскресным вечером, за несколько дней до Хэллоуина, Гарри можно было увидеть промокшим до нитки и забрызганным грязью, очень поздно возвращающимся в гриффиндорскую башню.

Даже если бы не было дождя и ветра, это была не самая лучшая тренировка. Фред и Джордж, которые следили за командой Слизерина, воочию убедились, насколько быстры «Нимбусы-2001». Они доложили, что слизеринцы были похожи, скорее, на семь зелёных клякс, когда носились по воздуху словно ракеты.

Когда Гарри хлюпал по пустынному коридору, он наткнулся на кого-то, кто был так же чем-то озадачен, как и он. Почти Безголовый Ник, привидение башни Гриффиндора, грустно выглядывал в окно, бормоча под нос: «…не удовлетворяю их требованиям… полдюйма, если уж на то пошло…»

— Привет, Ник, — сказал Гарри.

— Привет, привет, — сказал Почти Безголовый Ник, вздрогнув и обернувшись. На нем была изысканная шляпа с плюмажем, из-под которой спускались длинные вьющиеся волосы, и туника с жёстким воротником, скрывавшим почти разрубленную шею. Он был бледен, как дым, и Гарри видел сквозь него тёмное небо и ливень за окном.

— Ты выглядишь обеспокоенным, юный Поттер, — сказал Ник, складывая прозрачное письмо и засовывая его в свой камзол.

— И ты тоже, — сказал Гарри.

— А, — Почти Безголовый Ник помахал изящной ручкой, — это неважно… хотя это не значит, что я не хотел бы вступить… думал отправить заявку, но, судя по всему, я «не удовлетворяю требованиям».

Несмотря на его легкомысленный тон, на лице у него была написана сильная горечь.