Гарри Поттер и Тайная комната - [31]

Слизеринцев парализовало от хохота. Флинт согнулся пополам, опираясь на свою метлу. Малфой стоял на четвереньках, стуча кулаком по земле. Гриффиндорцы собрались вокруг Рона, который продолжал отрыгивать больших блестящих слизней. Похоже, никому не хотелось его трогать.

— Нам лучше отвести его к Хагриду, туда ближе всего, — сказал Гарри Гермионе, которая храбро кивнула, и они подхватили Рона под руки и подняли его.

— Что случилось, Гарри? Что случилось? Он болен? Ты ведь сможешь его вылечить? — Колин спустился со своего места и теперь приплясывал рядом с ними, пока они уходили с поля. С Роном случился ещё один приступ, и по его груди потекло несколько слизней.

— Ууууу, — удивлённо произнёс Колин, поднимая камеру. — Можешь подержать его ровно, Гарри?

— Уйди с дороги, Колин! — со злостью сказал Гарри. Они с Гермионой вытащили Рона со стадиона и понесли его через территорию к опушке Леса.

— Ещё чуть-чуть, Рон, — сказала Гермиона, когда показалась хижина лесничего. — С тобой всё будет в порядке через минуту… почти добрались…

Они были в нескольких метрах от хижины Хагрида, когда открылась входная дверь, но из неё вышел не Хагрид. Оттуда появился Гилдерой Локхарт, сегодня облачённый в розовато-лиловую мантию.

— Скорее, сюда, — зашипел Гарри, уволакивая Рона за ближайший куст. Гермиона нехотя отправилась за ними.

— Всё очень просто, когда знаешь, что делаешь! — громко говорил Хагриду Локхарт. — Если вам понадобится помощь, вы знаете, где я! Я подарю вам одну из своих книг… удивительно, что у вас ещё нет ни одной. Я подпишу одну из них и вышлю вам сегодня же. Что ж, прощайте!

И он направился в сторону замка.

Гарри подождал, пока Локхарт не скрылся из виду, а затем вытащил Рона из куста и поволок его к двери Хагрида. Они забарабанили в дверь.

Хагрид появился сразу же, он явно был раздражённым, но просиял, как только увидел, кто к нему пришёл.

— А я всё думал, когда вы придёте меня попроведать… заходите, заходите… думал, это профессор Локхарт вернулся.

Гарри и Гермиона помогли Рону пройти через порог в однокомнатный домик, в одном углу которого была гигантская кровать, а в другом весело потрескивал огонь. Похоже, Хагрид не сильно беспокоился по поводу Рона, о проблеме которого Гарри рассказал наспех, усаживая его на стул.

— Лучше наружу, чем внутрь, — весело сказал он, с грохотом поставив перед Роном большой медный таз. — Пускай все выходят, Рон.

— Думаю, можно лишь ждать, пока оно само не пройдёт, — взволнованно сказала Гермиона, наблюдая, как Рон склонился над тазом. — И при лучших условиях такое заклятие сложно сотворить, а уж со сломанной палочкой…

Хагрид хлопотал, готовя им чай. Его охотничий пёс Клык пускал на Гарри слюни.

— Чего от тебя хотел Локхарт? — спросил Гарри, почёсывая Клыку уши.

— Давал советы, как вывести водяных из колодца, — буркнул Хагрид, убирая с поцарапанного стола полуощипанного петуха и ставя на него чайник. — Как будто я и сам не знаю. И трепется про какую-то кикимору, от которой он избавился. Если хоть слово из всего этого — правда, то я съем свой чайник.

Было необычным, что Хагрид критиковал учителя из Хогвартса, и Гарри с удивлением посмотрел на него. Однако Гермиона, голосом чуть более высоким, чем обычно, сказала:

— Думаю, ты немного несправедлив. Очевидно, что профессор Дамблдор посчитал, что он был лучшим кандидатом на эту должность…

— Единственным он был на эту должность, — сказал Хагрид, предлагая им паточной помадки, пока Рон звучно кашлял в свой таз. — И я серьёзно говорю — единственным. Очень сложно найти кого-то на работу с Тёмными Искусствами. Никому особо не хочется их преподавать. Все начинают думать, что она проклята. Никто не продержался долго, — сказал Хагрид, кивая в сторону Рона, — кого он пытался заколдовать?

— Малфой как-то обозвал Гермиону. Наверное, это было что-то плохое, потому что все с ума посходили.

— Это и было что-то плохое, — прохрипел бледный и мокрый Рон, появляясь над столом. — Малфой назвал её «грязнокровкой», Хагрид…

Рон снова исчез из виду, когда подкатила свежая волна слизней. Хагрид явно возмутился.

— Он этого не сделал! — зарычал он на Гермиону.

— Сделал, — сказала она. — Но я не знаю, что это означает. Конечно, я догадалась, что это было что-то обидное…

— Это чуть ли не самая оскорбительная вещь, которую он мог придумать, — задыхался Рон, снова появляясь из-под стола. — Грязнокровка — это очень мерзкое прозвище для магглорожденного… ну, у кого родители — не волшебники. Есть такие волшебники — как семья Малфоя — которые думают, что они лучше всех, потому что они, что называется, чистокровные. — Он срыгнул, и в руку ему упал всего один слизень. Он кинул его в таз и продолжил. — Остальные ведь знают, что это не играет никакой роли. Взгляните на Невилла Лонгботтома — он чистокровный, а едва может различить, где у котла верх, а где низ.

— И ещё не изобрели такого заклинания, которое не повторит наша Гермиона, — гордо сказал Хагрид, отчего Гермиона стала пунцовой.

— Это очень мерзко — называть так кого-то, — сказал Рон, вытирая потную бровь дрожащей рукой. — Грязная кровь, видите ли. Обычная кровь. Безумие. Большинство волшебников в наши дни — полукровки. Если бы мы не женились на магглах, то вымерли бы.