Гарри Поттер и Суровая Реальность - [17]

— В задницу статус секретности, Люмос! — Гермиона зажгла на кончике палочки светляк, подсветив метров восемь–десять вокруг себя.

— Черт… я не могу найти свою палочку! — Уизли выглядел очень несчастным.

— О, теперь твоим родителям придется продать свой сарай, чтобы купить тебе новую? — растягивание слов, тонны призрения в голосе, ну и эмоции на тему «Вы — говно, я — Д» Артаньян», хотя, боюсь но это его стоимости не хватит, — эх, а я надеялся, что Малфой–младший просто играет роль избалованного муд… нехорошего человека, увы, он говорил именно то, что думал, четырнадцать лет, да, «мягко» такого уже не поменяешь, впрочем, особо заморачиваться по этому поводу и не хотелось.

Рон от намеков на свое финансовое состояние пришел в состояние, близкое к берсеркеру, но, по старой памяти, ограничился оскорблениями, причем, не особо умелыми, впрочем, что еще ожидать от мальчишки? Малфой же продолжал поливать грязью, переключившись на Гермиону. До уровня его уважаемого отца белобрысику было далеко, не хватало изящности слога, но, в целом, на четыре с плюсом, правда, зря он так на женщину, пусть и будущую, точнее, тем более. Что на будущую.

— Драко, я поражен, — улыбнуться в «стиле Сефирота», хм, и чего это он так на меня уставился, — ты — истинный Гриффиндорец! — теперь шокировано выглядели и гриффиндорцы, — ведь только отчаянно смелый человек может хамить трем магам, находясь в гордом одиночестве, да еще и во время такой паники, в которой его могут совершенно «случайно» затоптать… возможно, насмерть, — никакой угрозы, только доброжелательность и искренняя забота.

— Ты не посмеешь, за такое тебя исключат! — блондин попытался огрызнуться.

— С чего бы? Ты рассказать не сможешь, «Обливиейт» — штука надежная, правда, я никогда раньше его не накладывал и может получиться, как с Локхартом, но наука не забудет твоей жертвы! — хмм, а бегает он шустро и профессионально — настолько вихляющую цель подстрелить трудно даже из огнестрела, не то, что с палочки.

— Гарри, да что с тобой происходит, ты сам на себя не похож! — попыталась прочитать нотацию Грейнджер.

— Знаешь, Гермиона, людям свойственно меняться, мне надоело, что вокруг меня постоянно плетутся какие–то интриги и курсируют слухи, я просто хочу спокойно жить и изучать магию, и мне откровенно плевать, у кого какое мнение на этот счет. Но мне очень не нравится, когда при мне оскорбляют моих друзей (правда вас я ими вряд ли назову, но вам же это знать не обязательно?). Малфой же давно нарывается.

— Ладно, не горячись, гроза Змей, — похлопал меня по плечу Рон, давай лучше двигать к лесу, а то тут становится неуютно.

— И будем мы в том лесу ждать «гостинца» из–за каждого дерева, лучше прибиться к какой–нибудь группе магов

— Но отец сказал…

— Рон, с твоим отцом я поговорю отдельно — бросить своих детей посреди бушующего лагеря и идти мешаться под ногами у стражей порядка… в общем, не обижайся, но поступка глупее этого придумать сложно.

— Он хотел помочь!

— Н-да? Ну и толку от его помощи? Этих в масках стало только больше, а если в панике что–то случится с твоей сестрой, об этом ты подумал?

— Я… нет, — рыжий посмурнел, меж тем, толпа вынесла нас на более–менее утоптанный участок дороги, где в растерянности в одних ночнушках обреталось четыре девушки лет семнадцати… ммм, миленько, да и посмотреть есть на что. О, парни тут тоже есть… хм, а их я сразу не заметил (и с чего бы, а?).

— Вы не видели мадам Максим? Мы потерялись… — понятно, француженки, во всяком случае, язык французский.

— Эээ… — завис Рон, кажется, он был свято уверен, что английский знают все, или почти все люди в мире.

— Увы, нет, прекрасные дамы, но можем помочь вам с поисками, да и в такой сумятице лучше держаться группами, — ответил я на её родном языке.

— Спасибо, месье…? — девушка вопросительно посмотрела на меня.

— Гарольд, могу я в свою очередь узнать ваши имена?

— Мона.

— Диана.

— Авелин.

— Дезири.

Парни что–то пробурчали про Астора и Вивьена.

— Мне, конечно, очень неловко прерывать столь милую беседу, но… кажется, у нас проблемы, — голос Гермионы звучал весьма испуганно, еще бы, к нам направлялось трое типов в балахонах и с масками, судя по эмоциям, к француженкам у них интерес был весьма понятным. Девушки как–то инстинктивно нырнули за мою спину, хм… приятно. Так, от палочки пока никакого толка — пользоваться неизвестным и сомнительным оружием, когда есть средства проверенные — излишне, хотя для симуляции, пойдет. Указываем палочкой на какую–то валяющуюся балку (судя по всему, одна из палаток зрителей накрылась медным тазом и раскидала свое содержимое по полянке), а потом резкий рывок в строну Пожирателей, одновременно с этим телекинезом подхватит означенную выше балку и как следует засадить ею по так удачно выстроившимся в ряд целям… ммм, страйк, но жить будут… если вовремя подлечат.

— Пожалуй, задерживаться действительно не стоит, — и всей компанией мы покинули ставшую недружелюбной полянку.

Легко ли найти женщину монументальных форм и роста (за два–двадцать, если быть точнее) в толпе? А если задачку усложнить — устроить поиск ночью, да в жуткой панике и давке? Как оказалось, весьма просто — достаточно было посовещаться над картой с французскими знакомыми и определить, где мы находимся (с последним помогла Гермиона), а дальше просто пойти в сторону стоянки Шармбатонцев (забавное все–таки название). Место стоянки было относительно спокойным, границу охраняли маги постарше, а студенты кучковались ближе к центру, и над всем этим лагерем, подобно гордому знамени, возвышалась действительно МОНУМЕНТАЛЬНАЯ женщина. Но, тем не менее, нельзя не признать, что эта дама, выглядящая на «немного за тридцать» была удивительно гармонично сложена, шикарные пышные волосы до середины спины даже без намека на седину, правильные черты лица, достойные кисти художника, темные омуты глаз, в которых сейчас застыло беспокойство, кожа — нежная и ухоженная, приятного глазу светло–оливкового оттенка… мулатка, или просто загар? Да какая, в сущности, разница? Фигура… хм, при виде неоспоримых достоинств мадам Максим, Рон улетел куда–то далеко–далеко, логично, сейчас же лето, тепло… одежды минимум, да и глубокая ночь, в общем, сия дама в ночнушке не могла оставить равнодушным. Кстати, в текущий момент времени она была весьма напряжена и спорила с каким–то мужиком лет сорока.