Гарри Поттер и Песочные Часы - [41]

— Спасибо, — ответил Гарри, потому что это было то, что она хотела услышать.

Персонал больницы не обращал на них никакого внимания, только вежливая волшебница за столом в большом холле поздоровалась с Макгонагалл. Машинально Гарри отметил, что бдительность местных лекарей оставляет желать лучшего. Они прошли пару лестничных пролетов, свернули в коридор, затем добрались до последней двери, и профессор открыла ее, осторожно заглянув внутрь.

— Заходите, профессор! — раздался изнутри голос Сириуса.

— Не думаю, что вам стоит называть меня профессором, мистер Блэк, — строго ответила Макгонагалл, но Гарри слышал, что она улыбается. В душе, где–то очень глубоко.

— Как же еще я могу вас называть?

— Учитывая, что авроры подловили вас на использовании анимагии в пределах Азкабана, полагаю, лучше бы не уделять внимание моему вкладу в ваше образование, — продолжила профессор.

Гарри нервно рассмеялся — он уже какое–то время стоял возле постели Сириуса, но пока они говорили с Макгонагалл, это вроде как не считалось. Наконец, Бродяга обернулся к крестнику, расплылся в самой широкой из возможных для него улыбок, и стал похож на добродушную колли.

— Гарри! Ну, просто вылитый Джеймс! — восхитился он, вставая с кровати.

Им обоим было неловко. Сириус кружил вокруг и продолжал восхищенно цокать языком, а Гарри растерянно стоял на месте. Он хотел выпалить, что они знакомы, что два года назад Гарри спас его от дементоров Азкабана, что Сириус был его другом, и что больше всего на свете он хотел бы жить в старом доме Блэков, пусть даже там останется Кикимер. Но он стоял и разглядывал крестного, как будто видел впервые.

— Ну, что же вы! — воскликнула Макгонагалл. — Обнимите друг друга!

Гарри слышал, что она очень волновалась, и чужое волнение странным образом успокоило его. Сириус подошел ближе, обнял крестника, потрепал по голове, а потом, облегченно выдохнув, отступил сразу на три шага, словно опасался, что иначе Гарри побежит следом.

— Вот, я принес тебе пирог, — пробормотал Гарри и передал сверток от домовых эльфов.

— Ух ты! — рассмеялся Сириус. — Мой домовик таскает мне точно такие же. Надеюсь, этот не такой деревянный.

Макгонагалл деликатно кашлянула, и тогда Сириус понял, что сказал, и как Гарри мог воспринять эти слова.

— Извини. Большое спасибо за пирог, уверен, что он очень вкусный, — поспешно поправился Сириус. И пока он продолжал говорить, рассказывая, сколько чудесных блюд попробовал в Хогвартсе, Гарри думал о посторонних вещах, лишь изредка вслушиваясь в болтовню крестного.

Он думал о том, что Сириус был лучшим другом его отца, Джеймса Поттера, и вскоре после гибели Джеймса попал в Азкабан, сраженный горем от потери самых близких людей и одновременно несправедливостью Визенгамота. В другой истории, где Гарри собственными руками спас его от дементоров, Сириус считал его героем, но в этой — в этой он думал, что Гарри просто повезло оказаться в нужном месте в нужное время, а спасение пришло от справедливого суда и законов магического мира. Этот Сириус не лежал возле озера, окруженный парящими дементорами, не чувствовал близость смерти и не видел, как Гарри вызывает патронуса. Этот Сириус смотрел на Гарри, как на одиннадцатилетнего мальчишку, совершенно незнакомого и, в сущности, неинтересного.

Гарри осмотрелся по сторонам, пользуясь тем, что Сириус увлекся воспоминаниями о Хогвартсе. Палата, которую выделили реабилитированному узнику, была просторной, чистой и уютной. Очевидно, сюда мог трансгрессировать Кикимер и доставлять все необходимое. В углу стояло радио, выпуски «Пророка» были раскиданы на тумбе возле двери, а рядом с кроватью громоздились стопки книг. Сириус, очевидно, был заперт. Ни о чем таком он не рассказывал в письмах, не делился с Гарри тем, что его по какой–то причине не отпускают домой, хотя и позволили использовать домовика.

— Может, как–нибудь на каникулах сходим на матч? — предложил Сириус, завершив тираду, воспевающую Гриффиндор.

— На матч? Да, конечно, — охотно откликнулся Гарри, — я люблю квиддич.

Я даже стал ловцом.

И победил в турнире волшебников.

Уничтожил Волан–де–Морта на первом курсе.

Спас Джинни Уизли.

Я летал на гиппогрифе над озером.

Я рискнул всем, чтобы спасти тебя от Пожирателей Смерти.

Я пошел в Отдел Тайн.

— Твой отец был охотником Гриффиндора, — восхищенно добавил Сириус.

— Да, я знаю, — тихо ответил Гарри. Они еще немного постояли в палате, а потом Макгонагалл, чувствуя напряжение между крестником и крестным, заявила, что их ждут дела.

— Дела? — удивился Сириус. — Я надеялся, что вы еще побудете здесь. Тут не так уж много гостей.

— Нас ждут в поместье Малфоев, — ответила Макгонагалл. Гарри забыл, что настоящие гриффиндорцы ненавидят ложь. Даже если эта ложь пошла бы всем на пользу.

— Я думал, ты отказался, Гарри, — сказал Сириус, не скрывая раздражение.

— Мы с Драко часто занимаемся вместе на уроках Зельеварения, — дипломатично ответил Гарри, он не хотел ссориться с Сириусом из–за пустяков. Пусть крестный еще не знает, что Гарри многого добился, в конце концов, они смогут стать друзьями.

— Ха, у этого патлатого нюни? — фыркнул Сириус с жестокой усмешкой. — Слышал, он все еще влюблен в свои колбочки.