Гарри Поттер и Песочные Часы - [42]

Гарри помнил это выражение лица. Он видел его в памяти Снейпа. Это была усмешка Джеймса Поттера.

— Зельеварение ведет профессор Слизнорт, — тихо ответил Гарри. Внутри закипал гнев, природу которого он еще не понимал.

— А, другой слизнюк, — пошутил Сириус.

Макгонагалл вновь деликатно кашлянула.

— Ох, простите, профессор, — рассмеялся Сириус.

— Нас ждут, — поджав губы, заявила она, подтолкнула Гарри к выходу и резким шагом покинула комнату.

— Рад был тебя видеть, Гарри, — сказал Сириус, продолжая улыбаться.

— Я тоже, — ответил Гарри, и понял, что это было ложью.

16. Оплаченные счета

Макгонагалл оказалась по–настоящему искусным магом. Прежде всего, она зашла в небольшой магазин рядом с Больницей Святого Мунго и купила Гарри леденец невероятных размеров. Пятикурсник смотрел на лакомство без особого энтузиазма, но его удивила неожиданная забота постороннего, в сущности, человека. Профессор трансфигурации теперь не была его деканом, она не выбирала его для игры в квиддич, она даже не была вполне уверена, что он здоров — история с заколдованной крысой не прошла даром. Тем не менее, Макгонагалл заботилась о нем, и это было приятно.

— Мы немного погуляем, мистер Поттер, хочу привести в порядок мысли, — заявила она.

И они действительно пошли вдоль улицы, сопровождаемые удивленными взглядами прохожих. Похоже, профессор не сочла нужным как–либо замаскировать их присутствие в мире магглов.

— Я хорошо знала Сириуса Блэка, мистер Поттер, — начала Макгонагалл. — Возможно, вы уже знаете, я была его деканом. Они учились вместе с вашим отцом, мистер Поттер. Были очень беспокойными мальчиками, но храбрыми. — Она помолчала немного, вероятно, вспоминая те дни. — Да, храбрыми. Теперь мне совершенно очевидно, что Сириус стал анимагом ради своего друга, Римуса Люпина. Жаль, что вы не знакомы с Римусом. Из всей компании именно он казался мне самым добрым человеком. Такая трагичная судьба. Видите ли, — она грустно улыбнулась Гарри, — Римус в раннем возрасте получил проклятье вервольфа. Он был оборотнем, поэтому вынужден был часто отлучаться, и это могло бы сделать его изгоем. Но твой отец и твой крестный, они не побоялись стать его друзьями.

Гарри шел и слушал эту неторопливую речь. Макгонагалл говорила о бывших студентах тепло, размеренно. Возможно, в те годы, когда Волан–де–Морт только набирал силу, ее жизнь была совершенно иной. Возможно, она не замечала того, что делали ее студенты в присутствии студентов Слизерина. Или даже считала это невинной традицией. В любом случае, Гарри уже видел оборотную сторону. Теперь, когда они готовились отправиться в гости к семейству, которое на протяжении как минимум двух поколений обучалось на факультете Слизерин, слышать это было даже забавно. Поэтому Гарри улыбнулся, но Макгонагалл отнесла его улыбку к собственной речи.

— Что ж, вижу, вы уже можете идти дальше, — она протянула ему руку. — Надеюсь, вы хорошо понимаете, на что согласились, мистер Поттер.

Он не был уверен, что понимает это полностью, но точно знал, что понимает это гораздо лучше, чем Макгонагалл. Такая уверенность придавала сил.

Трансгрессия выбила почву из–под ног, но во второй раз пережить ее было проще, чем в первый. Гарри подумал, что приятней было бы воспользоваться порталом Драко, хотя эта мысль могла быть вызвана тошнотой от перемещения, а не здравым смыслом.

— Действительно, очень красиво, — сказала Макгонагалл, разглядывая кованую ограду поместья.

Гарри прежде не видел домов волшебников, кроме Норы и дома на Гриммо. Конечно, еще был Хогвартс, но все–таки Хогвартс нельзя было считать домом в том смысле, который вкладывало в это слово большинство волшебников. Поместье Малфоев показалось Гарри огромным. Ограда растянулась на сотни шагов вправо и влево, а они стояли точно в центре, и Гарри ощутил себя крошечной песчинкой. Соринкой в чужом глазу. Тем не менее, он пошел вперед вслед за профессором, обрадовавшись, что у него в руках уже нет леденца.

За оградой, выглядывая из–за колонны, стояло знакомое существо. Сердце Гарри сжалось от боли, когда он понял, что Добби — тот веселый, озорной эльф, которого он помнил — сейчас находится во владении у Малфоев. Домовик почтительно поклонился им, открыл ворота и повел за собой к воротам поместья.

— Они могли бы прислать кого–нибудь из прислуги, — тихо произнесла Макгонагалл, и Гарри услышал в ее голосе пренебрежение.

Он хотел верить, что это было всего лишь пренебрежение, а не презрение. Нет, конечно же, она просто ожидала, что их встретит небольшая делегация. Дело вовсе не в том, что Добби — домовой эльф.

— Прислать домовика — это так похоже на Малфоев, — добавила профессор.

Гарри обрадовался тому, что он может никак не реагировать на ее фразу. Они уже подошли к массивной двери, которая широко распахнулась перед ними, пропуская внутрь.

— Мистер Поттер, профессор Макгонагалл, рада вас видеть в поместье Дома Малфоев, — Нарцисса Малфой в мантии, которую Гарри назвал про себя элегантной, стояла на пороге и дружелюбно улыбалась им. Возможно, это очень дорого стоило ей, но ответная улыбка Макгонагалл показалась Гарри произведением искусства. Предстоящий вечер обещал быть переполненным дружелюбием, искренностью и взаимным расположением.