Гарри Поттер и Песочные Часы - [16]

— Теперь профессор Стебль проводит тебя на занятия, — добавил директор, давая понять, что разговор закончен.

По дороге в теплицу профессор Стебль рассказала Гарри о том, что ему лучше держаться остальных учеников, чтобы не заблудиться. По факультетской традиции на все занятия пуффендуйцы ходили вместе за исключением тех редких случаев, когда кто–то из них был вынужден идти на занятие один. Обычно на факультете выбирали те предметы, которые сочли важными все однокурсники, и только выпускные курсы были исключением.

— Мы очень гордимся тем, что на нашем факультете все ученики помогают друг другу, — объяснила профессор. — Другие факультеты ценят каждого в отдельности, мы же считаем, что самое важное — когда многие работают ради большой цели. Ни один волшебник не сможет сравниться с целым факультетом.

Гарри хотел возразить, что такой волшебник все же нашелся. Причем, как следовало из «Развития и упадка Тёмных искусств», в двадцатом веке таких волшебников было даже два. Однако эти мысли он оставил при себе как несоответствующие первокурснику.

В теплице Ханна Аббот увлеченно пропалывала грядку с лавандой. Профессор Стебль рассказала ученикам, что многие из тех растений, которые они выращивают сейчас, понадобятся им для уроков профессора Слизнорта. Гарри вспомнил о том, что на этой неделе ему еще предстоит увидеть Снейпа в роли преподавателя любимого предмета. Впрочем, думать об этом было куда легче с учетом того, что на протяжении пяти лет самые разные люди учили Гарри Защите от Темных Искусств, а всего несколько недель назад и пять лет вперед он сам учил других студентов использованию защитных чар.

Пуффендуйцы действительно были сплоченным факультетом. На занятиях они никогда не прерывали друг друга, один из них мог закончить ответ за другого, и учителя, привыкшие к такой традиции, позволяли им делать задания вместе. Гарри заметил, что на уроках Флитвика пуффендуйцы старались помогать тем, у кого долго не получалось использовать заклинание. В гостиной факультета старшие ученики помогали младшим отрабатывать его снова и снова. Все это было так похоже на Отряд Дамблдора, что Гарри удивился, почему во время магической войны пуффендуйцы не смогли строем встать на защиту своих семей. Через несколько дней, когда он лучше познакомился со Сьюзен Боунс, он узнал ответ на свой вопрос. К несчастью, все пуффендуйцы, которые пытались противостоять Волан–де–Морту, вместе с выпускниками всех остальных факультетов, оказались мертвы. Их сплоченность не помогла им, точно так же, как гриффиндорцам не помогла храбрость, а когтевранцам — ценные знания. В конечном счете, нужно было только достичь своей цели, в этом отношении факультет Слизерина был безусловно прав. Знания, соратники, храбрость — все это не имеет значения. История семьи Боунс была отличной иллюстрацией.

Поступив на факультет Пуффендуй, Гарри не был уверен, что не стал слизеринцем.

6. Последняя фишка

Заключительный этап Гарри оставил для второй недели. Одолеть «неизвестного» темного волшебника в Дырявом Котле, «случайно» открыть Тайную Комнату — это еще можно простить. В конечном счете, на протяжении пяти лет он влипал в самые разные истории, и это по какой–то причине не заставило директора приставить к нему парочку авроров или хотя бы членов бывшего Ордена Феникса. Вероятно, у Дамблдора были основания считать, что Гарри справится сам, или что наложенное матерью в детстве заклинание сможет уберечь его от множества самых страшных испытаний. Но если переставлять фигуры на доске слишком быстро, доску могут отобрать, а Гарри хотелось остаться в прежнем положении даже после выполнения Плана.

Поэтому, проползая через бочку в гостиную Пуффендуя, он старательно делал домашние задания, не вытягивал руку на занятиях, даже если знал ответ на вопрос, дрожал под грозным взглядом профессора Макгонагалл на трансфигурации и методично ошибался, стоило Флитвику попросить его поднять в воздух перо.

Никто не стал расспрашивать его о произошедшем в туалете Миртл, никто не потревожил по поводу загадочного убийства (или исчезновения, ведь никаких чар применено не было) в Котле. К концу первой недели Гарри подумал, что эти события остались незамеченными и для магического сообщества, но оказался не прав. И впервые понял, что отказаться от дружбы с факультетом Гриффиндора было огромной ошибкой.

— Слышал, ты открыл Тайную Комнату, Поттер, — с характерной усмешкой спросил Малфой за завтраком. Была пятница, Гарри готовился к первому занятию по Защите от Темных Искусств со Снейпом. Все его мысли были сосредоточены вокруг противоречивого желания вызвать телесного патронуса на глазах у человека, который так долго издевался над ним.

— Не говори ерунды, Малфой, — отозвался Гарри, поспешно отвернувшись от слизеринца.

— «Пророк» только и трубит о твоих «подвигах». Отец написал мне, что с минуты на минуту за тобой пришлют дементоров из Азкабана, — продолжил Малфой.

— Жду не дождусь, когда они объявятся в Школе, — ответил Гарри. Он продолжил неторопливо поедать пирожное и перевернул страничку «Истории магии», которая давалась ему особенно тяжело. Героический труд Гермионы по освоению разных исторических трудов только теперь обрел в голове Гарри четкие контуры. У Грейнджер действительно был талант, но Мальчик–который–выжил отказывался сдаваться так быстро.