Гарри Поттер и Кубок Огня - [11]

«Гарри!

ОТЕЦ ДОСТАЛ БИЛЕТЫ! Ирландия против Болгарии, в понедельник вечером. Мама написала магглам и попросила, чтобы тебя отпустили к нам. Может быть, они уже получили её письмо. Я не знаю, насколько быстро работает почта магглов. Но всё-таки посылаю письмо с Пигом»

Гарри уставился на слово «Пиг», которое означало «свинья», а потом на крошечного совёнка, жужжащего вокруг абажура на потолке. Никогда ему не встречалось ничто менее похожее на свинью! Может быть, он просто не разобрал каракулей Рона? Он снова принялся за чтение.

«Мы приедем забрать тебя, разрешат тебе ехать или нет. Как можно пропустить Чемпионат Мира! Только ма и па считают, что для начала лучше прикинуться, что мы просим у них разрешения. Если они разрешат, быстренько пошли мне письмо с Пигом, и мы приедем и заберём тебя в воскресенье ровно в пять часов. Если тебе не разрешат — быстренько пошли письмо с Пигом, и мы всё равно приедем и заберём тебя в воскресенье ровно в пять часов.

Гермиона приезжает сегодня после полудня. Перси начал работать в Отделе Международного Сотрудничества Волшебников. Если ты не хочешь, чтобы он заговорил тебя до смерти, даже не упоминай слова «заграница», когда будешь у нас.

Скоро увидимся,

Рон»

— Успокойся! — сказал Гарри совёнку, который порхал у него над головой, наполняя комнату ошалелым щебетанием, которое, решил Гарри, выражало гордость за доставленную по назначению почту.

— Иди сюда, мне нужно отправить письмо!

Совёнок порхал, спускаясь на клетку Хедвиги. Хедвига одарила его ледяным взглядом, как бы говоря: — А ну-ка посмей подлететь поближе!

Гарри снова взялся за орлиное перо и написал на чистом кусочке пергамента:

«Рон, всё в порядке, магглы отпускают меня. Жду вас завтра в пять. Не могу дождаться!

Гарри»

Он сложил записку в маленький комочек и с большим трудом привязал её к ножкам малютки-совы, которая подпрыгивала на месте от возбуждения. Как только записка была крепко привязана, совёнок пулей вылетел в окно и скрылся из виду.

Гарри обратился к Хедвиге: — Думаешь, ты можешь слетать для меня в дальние края?

Хедвига ухнула с чувством собственного достоинства.

— Ты можешь отнести Сириусу моё письмо? — спросил он, поднимая письмо со стола, — не сейчас, подожди минуточку, я только допишу его.

Он развернул пергамент и написал:

«P.S. Если ты захочешь мне написать, я буду у Рона Уизли до конца каникул. Его отец достал билеты на Чемпионат Мира по Квиддитчу!»

Дописав последние строчки, он привязал письмо к лапе Хедвиги, которая стояла, не шевелясь, как бы стараясь продемонстрировать, как должна себя вести хорошо воспитанная почтовая сова.

— Я буду у Рона, когда ты вернёшься, хорошо? — сказал он ей.

Хедвига нежно клюнула его в палец, с шумом расправила огромные крылья и вылетела в открытое окно.

Гарри следил за ней до тех пор, пока она не скрылась за горизонтом, потом залез под кровать, выдернул отошедшую половицу и вытащил из-под неё огромный кусок пирога, полученного ко дню рождения. Он уселся прямо на пол, глотая куски пирога и упиваясь переполнявшей его радостью. Он ел пирог, а у Дадли был только грейпфрут, на улице стоял солнечный летний день, завтра он покидает Привит Драйв, шрам чувствовал себя прекрасно, и он собирался на матч Чемпионата Мира по Квиддитчу. В такой момент было просто невозможно о чём-то беспокоиться, даже если этим что-то был Лорд Волдеморт.

04. Возвращение в Нору

К полудню следующего дня Гарри уложил в чемодан все свои школьные вещи и самые ценные реликвии — Плащ-Невидимку, который унаследовал от отца, метлу, подаренную Сириусом, и волшебную карту Хогвартса, которую в прошлом году дали ему Фред и Джордж Уизли. Он выгреб продукты из тайника под отошедшей половицей, проверил и перепроверил все закоулки своей спальни в поисках позабытых учебников или перьев и снял со стены календарь, на котором отмечал дни, оставшиеся до первого сентября.

Атмосфера в доме номер четыре по Привит Драйв была накалена до предела. Надвигающееся прибытие в их дом толпы разнообразных волшебников привело семью Дёрсли в крайне нервозное состояние. Лицо дяди Вернона перекосило, когда Гарри сообщил ему, что Уизли приезжают завтра в пять.

— Я надеюсь, ты сказал им, этим людям, чтобы они прилично оделись, — прорычал он. — Я видел, во что одевается твой народец. Надеюсь, что у них хватит порядочности одеться в нормальную одежду, так-то.

Гарри забеспокоился. Он едва ли когда-нибудь видел мистера и миссис Уизли в одежде, которую Дёрсли сочли бы «нормальной». Их дети иногда надевали маггловскую одежду во время каникул, но мистер и миссис Уизли обычно носили длинные мантии, отличающиеся друг от друга только степенью изношенности. Реакция соседей не волновала Гарри, но он боялся, что Дёрсли могут быть грубы с Уизли, если те оправдают их худшие ожидания по поводу волшебников.

Дядя Вернон надел свой лучший костюм. Другой мог бы счесть это знаком доброжелательности, но Гарри знал, что дядя Вернон хотел произвести на прибывших впечатление важного человека, которого стоило побаиваться. Дадли, наоборот, казалось, усох. И не потому, что диета наконец-то отразилась на нём, а исключительно из страха. Предыдущая встреча со взрослым волшебником сделала его несчастным обладателем закрученного поросячьего хвостика, выглядывающего сзади из штанов. Дяде Вернону и тёте Петунии пришлось заплатить за ампутацию этого отростка в частной лондонской клинике. Поэтому, неудивительно, что Дадли периодически проводил сзади рукой, проверяя сохранность филейной части, и передвигался из комнаты в комнату бочком, чтобы не предоставить врагу той же самой мишени.