Гарри Диксон. Дорога Богов - [21]

Вскоре она заснула на пропитанной слезами подушке, и сон ее был наполнен кошмарами. А когда проснулась, с ужасом заметила, что уже рассвело, и, судя по привычному шуму на улице, было восемь часов.

Восемь часов… А ведь будильник всегда прерывал ее сны в шесть утра!

«Почему меня не разбудили?» — первый вопрос, который она мысленно задала сама себе.

Потом вспомнила о невероятных событиях вчерашнего вечера и, едва одевшись, сбежала вниз по лестнице.

В кухне царили тишина и спокойствие. Сара бросилась в столовую. Обычный послепраздничный беспорядок — мятая скатерть, салфетки с винными пятнами, объедки и даже опрокинутая солонка.

Служанка ощутила смутное беспокойство и визгливым голосом закричала:

— Мисс Белла!.. Мисс Бетси!..

Никакого ответа… Шварцвальдская кукушка прокуковала восемь раз, а из сада ей с насмешкой ответил дрозд.

Сара поднялась на второй этаж, предчувствуя неладное.

Не постучав, отворила дверь спальни мисс Слоуби — комната была пуста, а постель даже не разобрана. Та же картина в спальне мисс Вуд.

Бедняжка не выдержала и с воем выбежала из дома.

Через четверть часа весь городок судачил о случившемся.

Начальник полиции Харчестера готовился к выходу на пенсию; это был старый холостяк, философ, немного вольтерьянец, любезный скептик. Он мог бы блистать и сделать хорошую карьеру полицейского, не сдерживай его любовь к спокойствию и книгам.

Когда слух о странном ночном исчезновении дам Слоуби и Вуд достиг его кабинета, он оброс бесчисленными подозрениями и уверенностью обывателей, что женщины стали жертвой преступного похищения.

Это последнее утверждение вызвало улыбку на устах мистера Брюстера — жалкий облик двух почти шестидесятилетних кузин не оставлял никаких сомнений в неправдоподобности такого преступления.

Он, скорее всего, решил бы еще некоторое время бездействовать, не явись к нему лично прямой начальник, уважаемый сэр Малберри, мэр Харчестера и мировой судья округа, чтобы побеседовать о «деле».

Мистеру Брюстеру пришлось немедленно призвать плачущую и перепуганную Сару Флеггс.

— Итак, вы не видели визитера наших дам?

— Увы, мистер Брюстер. Я хотела надеть чистый передник, когда позвонили во второй раз. Посетителя сразу провели в гостиную и закрыли дверь.

— Вы слышали разговор?.. Вы же не глухая?

— Конечно, не глухая, — раздраженно возразила служанка, — даже признаюсь, что несколько раз подслушивала у двери гостиной, потом у двери столовой, но всегда доносились только голоса мисс Беллы или мисс Бетси!

— Вы ничего не слышали ночью?

— Нет, господин комиссар. И хотя у меня легкий сон, я помню, что никогда так крепко не засыпала, — служанка вдруг всплеснула руками и воскликнула: — Вино!

— Какое вино?

— Которым меня напоила мисс Вуд! Оно отдавало маком! Мне дали сна творение.

Мистер Брюстер улыбнулся, поняв, что простодушная девушка имела в виду «снотворное».

Она тут же объяснилась, рассказав, что мисс Вуд, страдавшая бессонницей, держала при себе маленький флакончик с маковой вытяжкой, чтобы справиться с недугом, которым страдала.

Под давлением сэра Малберри, который в качестве нотариуса обслуживал дам Джейзон, мистер Брюстер решил продолжить расследование и отправился на место происшествия.

С помощью служанки он убедился, что дамы не забрали с собой никакой лишней одежды, не взяли даже шляпки! А мисс Слоуби исчезла в бархатных комнатных туфлях! Он слил остатки вина из бутылок и бокалов и поручил мистеру Эшеру, аптекарю, сделать анализ.

В пепельницах не было следов пепла, в гостиной табаком не пахло, значит, визитер не курил.

Отчаявшись обнаружить новые улики, Брюстер собрался уходить, когда заметил на скатерти небольшой рисунок крепостной башни с бойницами, тремя торчащими над стеной алебардами и полустертыми лошадьми в основании.

Он спросил у служанки, имели ли ее хозяйки обычай рисовать на скатерти, и услышал резкую отповедь.

— Рисовать на скатерти! Да они падали в обморок от малейшего пятнышка соуса!

— Прекрасно, я забираю скатерть, — заявил Брюстер, даже не сознавая, почему он это делал.

После полудня мистер Эшер принес результат анализа и высказал мнение, что, несмотря на отсутствие явных улик, «было совершено черное преступление».

Глашатай города известил всех, что следствие нуждается в полезных сведениях о «визитере дам Слоуби и Вуд». Но, несмотря на неусыпную бдительность жителей Харчестера, никто не заметил в городе чужестранца ни на пути к дому, ни у двери.

С наступлением ночи горожане забаррикадировались в своих домах, а в восемь часов таверну «Позолоченный скипетр» поспешно покинул последний завсегдатай, заявивший, что отныне следует опасаться дурных встреч.

Ночной визитер

Сестры Джейзон, Элоди, Матильда и Мюриель, жили в красивом особняке, стоящем на углу главной площади и улицы Статуй, названной так из-за двух бюстов каких-то неведомых великих людей.

Богатые и властные женщины принадлежали к мелкой аристократии округа и весьма гордились своим сословным положением.

Снисходя до посещения послеполуденных приемов некоторых харчестерских дам, сами они никогда не принимали у себя из принципа и, несомненно, из скупости.

Давно заведенное правило имело лишь одно исключение — его сделали для мистера Эйба Ниггинса, архивариуса города и человека обширных исторических и геральдических познаний.