Гарпия - [37]

Я снова вышла из дому, хлопнув дверью, и не удосужилась даже проверить, закрылся ли замок. Я направилась в сторону магазинов, предварительно составив список необходимых покупок. Я смотрела то на тротуар, то на небо, и передо мной воочию предстал остаток дня – как мило я себя буду вести, какой заботливой и сдержанной буду с мальчиками, какие бы они ни устраивали перебранки.

А когда они чем-нибудь займутся – сядут перед телевизором или начнут играть, – я поднимусь к себе и стану смотреть в окно на идеально ровную линию деревьев – на тех свидетелей, которые мне нужны, на те символы нашей жизни, которые еще живы.

Последний раз. Он ложится на кровать. Ночь теплая. Он приподнимает край футболки на спине и отворачивается.

* * *

Похоже, первого пореза недостаточно. Джейк лежит неподвижно, его веки мирно сомкнуты. Он словно бы ничего не почувствовал.

Я беру бумажный платочек и ловлю каплю крови, покатившуюся по ноге Джейка вниз, к белым простыням. Кровь как будто растекается по тонкой бумаге красным глазом.

– ОК?

Вопрос, как только я его произношу, сразу же кажется мне идиотским. Его мне задал, помнится, анестезиолог перед тем, как хирург должен был располосовать мое тело.

Но Джейк кивает – четко и определенно, не раскрывая глаз. Я воспринимаю это как разрешение, как предложение продолжать. Наверняка, если бы всё было закончено, он бы сел и показал мне всем своим видом, что это так. Но он ничего такого не делает. Продолжает лежать неподвижно.

* * *

Это не такая бритва, которой сбривают волосы на ногах. У нее нет пластикового покрытия и увлажняющей полоски. Это прямое, ровное лезвие, которым можно горло перерезать. Джейк пользовался этой бритвой редко. Чистой воды прихоть. Устройство было куплено в Интернете, но вскоре продажи прекратились.

У бритвы деревянная рукоятка, изогнутая и гладкая, как борт лодки, и сверкающее пятидюймовое лезвие. «Экологически чистое изделие», – сообщил мне Джейк. Существовали видеозаписи, на которых были запечатлены мужчины, вполне успешно бреющиеся такой бритвой день за днем. И лезвие всегда поблескивало на свету.

Я вспомнила, как однажды Джейк практиковался с этой бритвой осенним вечером, как мы оба поежились, когда он порезался раз, а потом еще раз, и кровь стекала отдельными капельками и падала в раковину.

* * *

Джейк согласился на это, как только вернулся домой. Впечатление было такое, что он потерпел поражение.

– Один, последний раз.

Третий, от которого все зависело!

– Сделай самое худшее, Лю, – произнес Джейк, медленно шевеля губами и пытаясь изобразить улыбку.

При этом он смотрел себе под ноги, а не мне в глаза.

Я ощущала запах пива в его дыхании и никак не могла перестать представлять себе Ванессу с листочком салата на вилке. Шли часы, и передо мной возникали другие подробности.

Когда я покупала дезинфицирующее средство, я увидела выражение лица Ванессы, то самое, какое было у нее во время нашей рождественской вечеринки, – нечто среднее между жалостью и оскалом.

Укладывая мальчиков спать, я увидела подол ее юбки под столом. Юбка кожаная, подумала я. И еще сапоги. Фирменные, высотой до колена, на устойчивом каблуке.

Увидела ее ноги – она сидела, скрестив их, – точеную линию шеи, ложбинку там, где проходила бретелька бюстгальтера.

Не переплела ли Ванесса ноги под столом с ногами Джейка? Но как сильно я ни старалась, этого я представить не могла.

* * *

Сделать порез на бедре придумал Джейк. Вспышка нереальности – то, как он снимал брюки и заворачивал штанину трусов-боксеров.

Я ощутила силу, которая прежде всегда исходила от врачей, медсестер, акушерок, порхающих над моим телом. Они были наделены свободой, могли делать все, что захотят. За несколько секунд до того, как они приступали к своей работе, я видела их глаза над верхним краем маски, но в этом не было узнавания. Граница была стерта.

Я всегда в таких случаях закрывала глаза, как теперь их закрывает Джейк. Я не хотела ничего видеть.

* * *

Лезвие глубже вонзается в мышцу. Что-то пошло не так. Вместо капельки крови образуется припухлость. Стена, волна, прилив. И виновата я!

Вместо тишины – крик, но это кричит не один из нас. Этот крик окружает наши головы, его тело, мои руки. Крик вылетает из окна и мчится к солнцу.

Глава 34

Сначала я пыталась остановить кровотечение самостоятельно. Я прижимала к порезу комки туалетной бумаги, но кровь быстро прибывала. Джейк вскрикивал, смотрел вниз и говорил, чтобы я попробовала то и это.

– Ты очень сильно нажала? – в какой-то момент спросил он, вытаращив глаза. Его взгляд стал каким-то странным – глазные яблоки словно вот-вот закатятся.

Я молчала. Мне было нечего сказать. Мгновение, когда я порезала Джейка, для меня потерялось, вычеркнулось из памяти. В любом случае теперь это не имело значения. Значения не имело ничего, кроме крови, кроме того, что она не желала останавливаться.

«Ты знала, что так получится! – твердил голос у меня в голове. – Ты сделала это нарочно!»

– Заткнись! – выкрикнула я вслух и отвернулась, будто хотела что-то выплюнуть.

– Что? – в панике спросил Джейк и слишком резко пошевелился.

– Мне придется вызвать неотложку, – сказала я, немного успокоившись.