Гангутское сражение. Морская сила - [13]

— Нет никакого удовольствия биться с русскими, потому что они не сопротивляются, как другие, а бегут.

Отдавая приказ стереть с лица земли Архангельский, король не сомневался в успешном рейде королевской эскадры. Такого же мнения придерживались и флагманы Адмиралтейств-коллегий. Старший среди них адмирал Вахмейстер, ознакомившись с королевским указом, без особых раздумий назначил флагмана похода на Север:

— Вице-адмирал Шеблад давно грозит проучить русских. Ему и карты в руки.

Королевский совет не колеблясь утвердил предложение Адмиралтейств-коллегий. Шеблада перед отъездом в Карлскрону наставлял адмирал Вахмейстер:

— Приказ короля ясен и прост: смести с лица земли Архангельский. Ваша миссия обречена на успех. У русских нет там ни единого военного судна. Я думаю, что для вас это будет легкой прогулкой, и надеюсь, вы прославите еще раз нас и флот его королевского величества. Постарайтесь держать все приготовления в секрете. Для сокрытия запаситесь английским и голландским стягами. Мы постараемся раздобыть вам карты у англичан, ну а лоцманов вам придется поискать самому.

Перед отъездом Шеблад пригласил отметить назначение прежних друзей-приятелей.

Анкерштерн поздравил первым:

— Откровенно, мой друг, я завидую вам. Вторую кампанию я сушу паруса в Стокгольме. Стволы на ших пушек заплесневели, там свили гнезда ласточки и воробышки. Я от души желаю вам удачи и попутного ветра.

Адмиралы чокнулись бокалами, а Нумере, обращаясь к Шебладу, продолжал начатый разговор:

— Вам повезло, мой дорогой Густав, ваш поход будет подобен легкой увеселительной прогулке. Хороший ветерок освежит вашу душу и укрепит тело, а мне, — лицо Нумерса покрылось недовольной гримасой, — вновь предстоит скучная работа на этом озере. Откровенно, моим матросам надоело шарить по скудным хуторам русских на Ладоге. Там нет доброй добычи, а без нее матросы предпочитают отлынивать от службы.

Шеблада интересовало другое:

— Неужто русские и впрямь, как выражается его величество, наш король, спасаются от наших гренадеров бегством?

— Да, они бегут без оглядки, едва прозвучит наш первый залп.

Собеседники пригубили вина, и первым, несколько озабоченно, заговорил Шеблад:

— Но я никогда не был в тех краях, и говорят, подходы к тому городу весьма неприветливы. Там обычно всегда берут местных лоцманов.

На помощь пришел бывалый Анкерштерн:

— Думаю, что в Копенгагене вам следует потолкаться в тавернах. Наверняка в них отыщется какой-нибудь шкипер, голландец, который бывал в тех краях. На худой конец, мне кажется, и среди русских могут быть здравые люди, чтобы сопроводить вас безопасными фарватерами. Звон серебра имеет одинаковую притягательную силу во всех портах. Кроме прочего, на вашей стороне будут сила и превосходство. Кстати, что соизволило выделить вам наше Адмиралтейство?

— Генерал-адмирал назначил в мою эскадру две шнявы и пять галиотов.[17]

— Ну что же, этого будет вполне достаточно, — прикинул Анкерштерн, — почти сотня пушек снесет русские хибарки, а наши мушкетеры довершат дело на берегу.

Анкерштерн поднял бокал:

— Семь футов под килем, удачного плавания и возвращения с викторией, наш дорогой Густав…

В последних числах мая шведская эскадра бросила якоря на Копенгагенском рейде. Шеблад отправил на берег только капитанов:

— Пройдитесь по всем тавернам, нам требуется два-три сведущих лоцмана для плавания к Архангельскому. За деньгами не стойте, но вербуйте хороших шкиперов.

Появление шведов в Копенгагенской бухте, целых семь вымпелов, в тот же день заметили не только завсегдатаи таверн по новым посетителям.

— Ваше степенство, — докладывал вечером дьяк русского посольства своему начальнику, — с прибывших швецких судов капитаны выискивают знающих шкиперов по Архангельскому, кто там бывал.

Недавно назначенному послу Измайлову такие вести следовало бы без промедления передать в Москву, но быстрее и надежней сделает это многоопытный Андрей Матвеев в соседней Гааге, посол в Голландии.

— Значит, так, — посол в упор смотрел на дьяка, — поснедай и не мешкая сбирайся в путь. Седлай лошадей и скачи к Матвееву, в Гаагу. Дорога тебе знакомая. Передашь на словах все, что зрел и слыхал про суда неприятельские.

Измайлов поступил правильно. Истинную цену таким сведениям знал только Андрей Матвеев. В прошлые времена он, не один год сидя воеводой в Архангельском, с давних пор был на лучшем счету у Петра, знал на деле, каким образом переправить такую важную весть царю. Минула еще неделя, и, меняя коней, курьер из Гааги спешил со срочной депешей в Посольский приказ. Он вез канцлеру Головкину тревожную депешу: шведы миновали проливы Зунд и направляются к Архангельскому…

Не ведал, конечно, Матвеев, что и флагман шведской эскадры пребывал в расстройстве.

— Все таверны Копенгагена обошли, герр адмирал, — оправдывались с похмелья капитаны, — ни датчане, ни голландцы в тех местах не бывали, а если и хаживали, так то, быть может, утаивают, ни за какие гульдены не соглашаются.

Глядя на красные физиономии посоловевших капитанов, Шеблад про себя чертыхался, жалея о потерянных двух днях. Остается доверять английским кгфтам, но ни в одной из них не обозначены фарватеры и глубины на подходах с моря к Архангельскому. Видимо, без промеров не обойтись, а быть может, повезет отыскать лоцмана на месте, в Беломорье…