Гамбит девятихвостого лиса - [97]

Спустя годы Хиаз об этом вспомнит, чего и добивалась Черис; и после того, что случится у Адского Веретена, она предаст Черис страшной не-смерти в «черной колыбели».

Хиаз не закончила. Черис и не ожидала, что гептарх удовлетворится так легко, и это не стало сюрпризом. Пока всё повторялось снова и снова, Черис думала: «Меня здесь нет. Меня здесь нет». Но, разумеется, она была. После определенного момента она отказалась от попыток ввести Хиаз в заблуждение находчивыми ответами. У нее не осталось слов, только жалкое осознание того, что она не в силах заставить свое сердце биться медленнее.

Потом Черис закрыла дверь, которую Хиаз оставила полуоткрытой, уходя. Оделась, надела перчатки. Открыла дверь и прошла в ближайший туалет, не глядя ни влево, ни вправо, минуя людей, которые знали, что сейчас произошло. Закрылась в туалете и включила воду. Стала слушать, как та течет.

Сдвинула ткань одной перчатки и внимательно посмотрела на вены, на шрам, пересекающий основание ладони.

Она долго колебалась. Потом достала свой «Паттернер‐52» и положила рядом, на раковине. Накрыла его ладонью. Черис не питала иллюзий, что это будет безболезненно. Она пережила слишком много битв, и в любом случае небольшая боль – достаточно маленькая цена. По крайней мере, всё случится быстро.

Кто-то громко постучался.

– Открой, или я отстрелю дверные петли, – раздался голос, перекрывая звук текущей воды. Это была полковник Кел Гизед.

Черис испытала внезапное сильное желание снять перчатки и разрезать их на куски. Теперь люди знали, что она хотела переспать с другим солдатом, хоть это и было запрещено. Последним, с кем она хотела бы поговорить, был Кел, тем более начальник ее штаба. Даже Хиаз была бы предпочтительнее.

– Если заставишь меня стрелять, поднимется ужасный переполох, и это расстроит хозяина, а ты знаешь, как Андан ненавидят, когда кто-то портит вечеринку. Тебе будут напоминать об этом годами.

Черис поколебалась, потом отперла дверь и шагнула назад.

Гизед влетела как буря. Устремила на Черис долгий взгляд. Ее губы сжались в ниточку.

Черис невольно посмотрела в зеркало. Ее лицо выглядело чужим: слишком резкие черты, пустые глаза. Волосы в беспорядке; ей и в голову не пришло их пригладить пальцами.

Гизед закрыла дверь.

– То, что она с тобой сделала, неправильно.

– Полковник, я не потерплю таких речей о гептархе, – холодно проговорила Черис. Строго говоря, Гизед можно было предъявить обвинение в измене. Большинство людей не стали бы тратить свое время на такие обвинения, считая их легкомысленными, но Черис на собственном опыте убедилась, что Хиаз капризна и может заупрямиться. – Я мог сказать «нет».

– Чушь собачья, – сказала Гизед. Но не повысила голос.

– Я Шуос. Она мой гептарх. Я принадлежу ей. Если она хочет меня использовать, так тому и быть. – Она осознавала, насколько в духе Кел звучат эти слова. Тем не менее они были правдивы. Хиаз всего лишь подтвердила свое право собственности.

Много лет назад, добившись того, что ее прикомандировали к Кел, Черис думала, что ускользнула от взгляда гептарха. Ей стоило бы помнить о том, что собратья-Шуос мыслят долгосрочно.

Гизед взглянула на «Паттернер‐52».

– Джедао, – сказала она, хотя никогда не обращалась к Черис без упоминания ранга. – Отдай мне пистолет и нож.

– Не понимаю, о чем ты.

– Отлично понимаешь. Отдай мне свое оружие. Завтра получишь его назад.

Черис вперила в нее сердитый взгляд.

– Вы забываетесь, полковник.

– Можешь завтра отправить меня под трибунал. Но сперва отдай оружие. – Гизед ответила таким же сердитым взглядом.

Можно и впрямь отправить Гизед под трибунал – но где она найдет другого такого администратора? Через некоторое время Черис отвела глаза.

– Я не собираюсь делать глупости.

Гизед криво усмехнулась.

– Обычно ты лучше врешь, Джедао. По правде говоря, это беспокоит меня сильней, чем всё прочее.

– Не понимаю, что тебе от меня нужно.

– Я выражаюсь с предельной ясностью, Джедао. Оружие.

– Нет.

– Джедао.

Она поколебалась, а потом отдала пистолет и нож, ненавидя себя за слабость.

– Мы поедем в казармы и будем до утра играть в джен-цзай, что с моей стороны невероятная уступка. Ты разобьешь меня в пух и прах, как делаешь всегда. А когда ты снова будешь в форме, я верну тебе оружие.

– Люди заметят, что мы ушли рано, – сказала Черис.

– Я могу много непристойностей сказать по поводу того, как мало меня заботят люди, подмечающие то и это, включая тот факт, что мы заперлись в уборной. Да ладно тебе, Джедао. Я буду веселить тебя самыми дурацкими анекдотами Кел, какие мне известны. Ну вот, к примеру – сколько нужно Кел, чтобы выкопать нужник?

Осколок исчез. Черис затряслась и, попытавшись сесть, случайно проглотила еще один.

Черис была в командном центре клыкмота «Слишком удачная карта», слушая последнее донесение о позициях Фонарщиков и краем глаза следя за стержнями роевой формации на терминале. Гизед сказала, что битва будет незатейливой. Разумеется, сглазила всю операцию. По крайней мере, Черис не нравились выводы, которые следовали из донесения и касались того, к чему всё шло.

– Ладно, – сказала она командиру своего мота, – я всё понял. – Придется действовать осторожно, на случай, если Командование Кел ее разочарует. – Связь, вызовите мне Командование Кел. Ничего не остается, кроме как напомнить верховному генералу Кел Аниен, что она должна мне неприличную сумму, потому что так и не забросила попыток довести наши партии в джен-цзай до внутренней «Коронованной двери». Пусть хотя бы на вызов ответит.