Гамбит девятихвостого лиса - [99]

Это была самая слабая часть плана. Зверские исходные условия: с тактической точки зрения было бы разумнее сфабриковать улики, позволяющие обвинить часть штаба в предательстве и натравить людей друг на друга. Так их было бы проще прикончить.

Проблема в том, что она не хотела побеждать.

Черис повертела в руках пистолет. Это был «Паттернер‐52», модель, знаменитая своей точностью. С ее личной эмблемой, Двойкой шестерней, выгравированной на рукояти. Она не хотела этого делать – что за тщеславие! – но в противном случае ее бы не поняли. Кел рассчитывали, что у их генералов будет здоровое эго. Металл был еще теплым, именно той температуры, которую она ожидала.

Она сунула дуло пистолета в рот. Вкус – как полагается металлу. Она ничего не чувствовала. Ни облегчения, ни угрызений совести, ни торжества. Всё прошло более или менее согласно плану. Никто не попытался ее остановить, сказать, что она не права, что есть лучший способ борьбы с гептархами. Впрочем, единственный, кто знал о ее бунте, сам был гептархом. Годы бок о бок с Кел – они пили из одной чаши, и никто так ничего и не понял.

Ее палец чуть-чуть надавил на спусковой крючок. Жар и боль, продлившиеся долю секунды, лучше этой ревущей пустоты, верно?

«Я трус», – подумала она, опуская пистолет. То, что она сделала, непростительно. Но сделать такое, не имея цели, еще хуже. Теперь нельзя отступать.

Боль от осколков становилась всё сильней, но Черис не могла остановиться. Если бы она остановилась, то утратила бы всё мужество. Джедао предупредил ее о Куджене. По крайней мере, она должна выяснить, кто он такой.

На этот раз она закрыла глаза, но легче не стало.

Лишь потом Черис вспомнила, как сильно Куджен заинтересовался ее математическими способностями.

Сперва Черис не подумала ничего особенного о переоснащении: совершенно рутинная процедура, и станция Нирай, куда рой направили для этого дела, была снабжена лучшими удобствами, чем большинство, пусть Черис прямо сейчас ими и не пользовалась. Она сидела в казарме и старательно оттягивала момент, когда придется заняться документами для главного инженера, тасуя и перетасовывая колоду карт, которые от такого обращения должны были вот-вот истереться до прозрачности. Эта колода, по краям изукрашенная антропоморфными животными, была подарком от сестры. Нидана сказала, что выбрала ее из-за гусей.

Без предупреждения распахнулась дверь. Черис мгновенно вскочила, прижалась к стене поодаль от стола и выхватила пистолет.

Вошедший был чуть выше ростом, чем Черис, и он на миг замер на пороге, превратившись в идеальный силуэт – чего не следует делать в присутствии бывшего убийцы. Он был одет в цвета Нирай, черный с серебром, пусть даже слои парчи и филигранные пуговицы говорили об изысканном вкусе и выглядели совершенно непрактично. Никакого указания на ранг или пост, только серебряная булавка с изображением пустомота. Черис не расслабилась. Чувство юмора Нирай частенько принимало странные формы, им случалось устраивать дурацкие розыгрыши генералам, которые подавали все надлежащие документы, но не слишком настаивали на быстром ремонте.

– Простите, – сказала Черис, – но по какому праву вы здесь?

– О, опустите эту штуку, генерал Джедао, – сказал Нирай с улыбкой. Он был весьма хорош собой, с темным овальным лицом и непокорной шевелюрой, с грациозными руками; не оценить его красоту было невозможно. Однако Черис не упустила из вида, что в его тоне не было даже намека на почтительность. – Я Нирай Куджен. – Он шагнул вперед.

В Академии один из инструкторов Черис сказал довольно безысходным тоном, что девяносто шестой процентиль рефлексов – в той же степени недостаток для убийцы, в какой и достоинство. Черис всего лишь несколько лет прослужила в качестве убийцы, но параноидальные привычки закрепились.

Она позволила Нирай подобраться слишком близко, но здесь не хватало места, и у нее не было времени, чтобы проработать варианты. Она дважды выстрелила ему в лоб, потом отругала себя за то, что потеряла голову и растратила пулю. Стоило ожидать, что Куджен отреагирует, когда она вскинула пистолет, но этого не случилось.

Куджен неуклюже грохнулся на пол. Сердце Черис колотилось. Она посмотрела на труп, на пылающие пятна крови на стене и закрывающейся двери. Она только что совершила государственную измену, пусть даже случившееся можно назвать реакцией на вторжение в казарму.

Более важная проблема заключалась в том, что она не понимала, почему Нирай Куджен, который предположительно пережил последние 500 лет благодаря собственной паранойе, не поленился явиться лично.

Через четыре секунды дверь снова распахнулась. И опять без предупреждения.

Черис шагнула назад. Ее мир сузился до дверного проема.

Порог рассекла тень.

– Попробуем еще раз, хорошо? – Новый мужской голос, ниже, но с тем же акцентом. – Убери эту штуку. Да будет тебе известно, что я могу восстанавливаться из резервных копий до той поры, пока у тебя не закончатся пули, и кто-то просто обязан услышать шум. Да, я понимаю, ты умеешь убивать зубами, но тебе не помешает меня выслушать. Кроме того, мне бы очень не хотелось в следующий раз перепрыгивать в твое тело. Без обид, генерал, но у меня есть для тебя лучшее применение.