Гамбит девятихвостого лиса - [111]

Красно-желтые огни следовали за ней, появляясь то слева, то справа. Иногда они обнаруживались возле потолка, а иногда – возле пола. Продолжали мигать согласно той же последовательности «один-два-три-четыре», словно ожидая, что она поведет себя как суеверная Кел. По крайней мере, Вахенц предполагала, что он точно знал ее местоположение. Тот факт, что он еще не застрелил ее, плюс его разговорчивость, наводили на мысль об отчаянном желании заполучить какие-нибудь сведения.

– Должен спросить, – непринужденно поинтересовался Джедао, – если вы здесь, чтобы покончить со мной, разве для этого нет менее рискованных способов? Я хочу сказать, здесь отсутствуют неудобные очевидцы, способные всё испортить. Мы только вдвоем. Больше нет необходимости во лжи и уловках. Найдись у меня способ взорвать вас по-настоящему, я бы уже нажал на кнопку. За то жалкое световое шоу в командном центре меня бы исключили из Академии Шуос.

Значит, ее догадки верны. Но пусть болтает, почему бы и нет? Может, расскажет что-нибудь полезное. К тому же он двигался всё медленнее и медленнее. Слишком напоказ. Она остановилась, не позволяя заманить себя дальше.

– Может, вы Хафн, а может – свободная художница, – продолжил Джедао. – На данный момент мне всё равно. Для меня представляет важность лишь то, что вы не на стороне гекзархата. Это может быть очень полезно.

– Джедао, – сказала Вахенц, – я не собираюсь объединяться с вами, чтобы завоевать вселенную. Особенно принимая во внимание вашу склонность к предательству, которое сопровождается попыткой массового убийства.

Он остановился. Она ждала; от нетерпения можно было лишь всё испортить.

– Если у нас есть хоть что-то общее, – сказал он, – а у меня имеются некоторые основания полагать, что дело обстоит именно так, то вы находите недальновидность своего начальства глубоко прискорбной. В любом случае что плохого в том, чтобы выслушать меня? Наверное, вы задаетесь вопросом, почему я, признанный мастер стрельбы в затылок, служил Кел последние четыреста грёбаных лет, словно верная шавка.

Ну ладно, призналась Вахенц самой себе, он добился ее внимания. Может, сейчас выложит как на духу все доводы, какие могли бы объяснить его прошлое поведение.

– Будем соревноваться, кто знает больше анекдотов в духе Кел? – язвительно спросила шпионка.

– У Командования Кел есть файл, в котором содержатся все анекдоты до единого, вы в курсе? Но вернемся к теме. Давайте подумаем вот о чем. Когда меня вытащили из «черной колыбели» в первый раз, пожилые генералы из верховного командования еще помнили, что я сделал. Рана еще болела. Они помнили, как ужинали со мной. Проигрывали мне в джен-цзай. Черт, я танцевал с некоторыми из их детей на этих проклятых приемах. Я был не исторической личностью, а настоящим человеком. Я был лучше, чем их боевые генералы, – но это делало меня опаснее. Зачем понадобилось использовать немертвого предателя?

– Джедао, – сказала Вахенц, – вы явно к чему-то клоните. Хватит терять время, говорите без обиняков. – Она нащупала рукоять пистолета, ощутила его вес.

– Я хочу предложить вам свои услуги.

Вахенц не сдержалась. Она расхохоталась так, что смех едва не перешел в приступ кашля.

– Что, прошу прощения?

– Я серьезен, как могила.

– Вы даже не знаете, как меня зовут.

– Я не привередлив, – сказал Джедао. – Что ж, давайте взглянем на проблему под другим углом. Что вы знаете об изобретении формационного инстинкта?

– Признаюсь, тут я в тупике, – сказала Вахенц, что было необычно. Она старалась быть в курсе истории гекзархата, в особенности тех ее частей, о которых не любили вспоминать. – У меня сложилось впечатление, что Нирай разработали его для Кел, но я не смогу подтвердить его цитатами.

– Нирай любят мастерить для Кел разные штуки, – сказал Джедао. – Они, на самом-то деле, созависимы.

То, к чему вела эта дискуссия, заставило Вахенц насторожиться.

– Если я правильно понимаю, на что вы намекаете…

– Я не Кел, – сказал Джедао с внезапной свирепостью, – но они сделали всё возможное, чтобы я стал похож на Кел. Вы когда-нибудь спрашивали себя, кто был прототипом для формационного инстинкта? Так услышьте мои слова: я должен кому-то служить. Если не вам, то тому, кто следующим появится на этой грёбаной развалине. Даже если это будет не один из придурков Кел. Четыреста лет, и они не собирались выпускать меня без какой-то гарантии, что я поступлю, как прикажут. Мне просто повезло, что оружие, которым они собирались меня «убить», не сработало как положено – и благодаря этому я ненадолго обрел свободу.

Интересная история. Почти правдоподобная. Но Вахенц знала, какой он дока по части правдоподобия.

Огни помелькали слева, помелькали справа. Она перестала их замечать.

– И еще одна перспектива, – сказал Джедао, и Вахенц решила, что он сейчас выудит из памяти какую-нибудь историю про кадетов Шуос, про игровой дизайн или про мстительных командиров, но услышала совсем другое. – Что вы знаете о гусях?

Шпионка моргнула.

– В отличие от некоторых немертвых генералов, – сказала она, – я интересуюсь только теми птицами, которых планирую съесть. – Она знала, что он вырос на какой-то ферме, но как это связано с…