Гамбит девятихвостого лиса - [109]

Может, предупредить Кел, что их цель всё еще жива, и пусть сами разбираются с проблемой? Однако Вахенц сомневалась, что их план не заключался именно в этом. Нет, придется устранить Джедао самой. В любом случае так веселее. Она всегда наслаждалась возможностью убить интересного противника самостоятельно, не перекладывая эту обязанность на подчиненных.

Трупная бомба предназначалась для уничтожения людей, а не неорганических структур. Кроме того, ее бесспорно создавали не для того, чтобы уничтожить цель размером с пепломот с одного удара. Это не означало, что пепломот не поврежден, и она точно знала, что остальной рой не в лучшей форме. Верхняя часть пепломота выглядела так, словно какой-то безумный стеклодув попытался сделать из нее головоломку-пазл, но система жизнеобеспечения всё еще работала, и искусственная гравитация как будто не собиралась чудить. Собрав достаточно хорошую команду Нирай, пепломот можно было бы подготовить к полетам за несколько дней.

Вахенц аккуратно подвела игломот к одному из доков для хопперов и запустила бурильщики. Именно на этот случай она и прихватила коробку с выпечкой, но теперь пришлось уныло пялиться на экран сканера, ожидая возможности проникнуть на борт «Негласного закона». Если там сохранились какие-нибудь запасы еды, это наверняка еда Кел. Кел отличались прискорбной любовью к овощам. Не говоря уже про омерзительные соленья.

Сканер давал ей довольно хорошее представление о том, как выглядели внутренности мота – хаотичный лабиринт коридоров и стен, покрытых трещинами. Она загрузила карты в свой аугмент и на всякий случай запомнила как можно больше сведений старомодным способом. Нельзя предугадать, в какой момент шальные экзотические эффекты помешают твоей личной технике. И хотя она сомневалась, что Джедао после бомбардировки остался невредим, не стоило рассчитывать на легкую мишень.

Шпионка облачилась в скафандр не раньше, чем это потребовалось, и взяла с собой резак и пистолет-скорчер. Какая жалость, что у нее нет ручного сканера, который мог бы точно указать расположение формы жизни. Придется оставить сканер игломота включенным и положиться на данные, которые мот-сеть будет пересылать ей. Устроить в таких условиях засаду – задачка интересная, не из простых.

Шагнув внутрь пепломота, Вахенц увидела парящие в воздухе стеклянные волокна, потревоженные вторжением. Фильтры костюма должны были ее защитить, но всё же шпионка почувствовала во рту привкус пепла, как будто шла по лесу всего лишь через час после адского пожара. Свет ее фонаря, обычно чисто-белый, во тьме коридоров сделался серым, как сталь на изломе.

Единственный выживший с того момента, как Вахенц обнаружила его на сканере, медленно и хаотично двигался по командному центру. Он ранен, решила она, и пытается выяснить ситуацию.

Вахенц несколько минут наблюдала за его перемещениями на карте-проекции, а потом отправилась в командный центр. Похоже, на момент взрыва трупной бомбы действующий коммандер ничего особенного не делал с переменной компоновкой пепломота. Тем не менее шпионке было трудно не поглядывать с подозрением на косые углы, наклоненные вперед стены и полы, испещренные ямами. Окажись воображение Вахенц чуть побогаче, она решила бы, что оттуда за ней следят чьи-то прищуренные глаза.

И тут началась игра. Движения Джедао изменились, сделались более целеустремленными. Впрочем, трудно понять: он ее засек, или это совпадение? Большинство систем пепломота после взрыва полетели к чертям, но нельзя исключать, что Джедао удалось кое-что перезапустить и понять, что он больше не один. Она продолжала наблюдать, не ища явных подсказок: интуиция, по ее мнению, была лучшим советчиком относительно того, насколько Джедао осознаёт присутствие на борту чужака.

Невозможно было игнорировать песчаную текстуру пола под подошвами ботинок: пробираясь по коридорам, она как будто шла сквозь руины песочных часов. Казалось, ее шаги сопровождаются громким хрустом, хотя датчики уверяли, что шпионка перемещается достаточно тихо. Изображения пепельного ястреба по обеим сторонам коридора были безнадежно испорчены: сусальное золото слущивалось мучительными спиралями, птичьи шеи смялись в неприятные на вид узлы, мазки краски переливались, утыканные осколками. Лозунг Кел «Из каждой искры – пламя» изрешетили дыры.

Джедао покинул командный центр. К сожалению, самый быстрый способ перехватить его состоял в том, чтобы пройти через это помещение; придется рискнуть. Не нужно было быть лисой, чтобы подумать о ловушках. Она решила, что помешать ему устроить таковые могло лишь отсутствие возможностей. Учитывая бомбардировку, он обязан был предположить, что рано или поздно кто-то придет по его душу.

Как выяснилось, возможность устроить ловушку у Джедао была, хотя первым точным свидетельством осведомленности жертвы о присутствии Вахенц стало кое-что другое. Эмблема, которую Джедао выцарапал на полу так, чтобы шпионка увидела ее, едва войдет. Искореженные двери оказались открыты. Вахенц вбежала и метнулась вбок, стреляя из скорчера – она уже давным-давно не совершала любительской ошибки, застывая в дверях и превращая себя в мишень, – но ответного огня не было. Если Джедао и был рядом, он хорошо спрятался. Это не значит, что она в безопасности. Его тепловой след не полностью исчез, и, что характерно, шпионка услышала приглушенный стук, как будто кто-то споткнулся. Он не мог уйти слишком далеко.