Гамба - [4]
— Да нет же, смотри, он шевелится… Успокойся… С ним все хорошо… Не стой тут… Ты же знаешь, дети в этом возрасте все впитывают, как губка. Если ты будешь нервничать, он занервничает тоже.
Магали вернулась в постель.
— А если он нас позовет, как мы узнаем? — тут же спросила она. — А если ему приснится кошмар?.. Или что-нибудь заболит?..
Ни на один из этих вопросов у него не было ответа. Он выдавил из себя:
— Как-нибудь узнаем… я уверен…
Она повернулась к нему спиной и, перед тем как уснуть, сказала:
— У тебя всегда все просто, никаких проблем.
Он не ответил. Напрягся, пережидая волну ярости, такую огромную, что ему хотелось размозжить голову Магали об угол платяного шкафа из «Икеи». И не противился следующей волне, еще огромнее, волне отчаяния, которая накрыла его с головой и швырнула в пучину соленых снов.
IX
Проснувшись утром, он обнаружил, что один в постели. Магали уснула в кресле в комнате Жереми. Он подумал, не разбудить ли ее, но не стал.
Позже, когда он, умытый, побритый и одетый, был готов отправиться на работу, где его ждали директор по продажам и представительница заказчика, Магали окликнула его с лестницы:
— Ты уходишь и даже не попрощаешься?
— Решил дать тебе поспать, ты, наверно, вымоталась.
— Не поцелуешь малыша?
Он улыбнулся. Такой фальшивой улыбкой, что все заныло внутри. Поставил портфель на пол. И поднялся в детскую.
— Спит еще, наверно, — сказал он.
— Проснулся, — ответила она.
Он вошел в детскую.
И правда, Жереми проснулся.
Гамба плавала вверх-вниз в облаке обогащенного протеинами сухого корма, который Магали засыпала в аквариум. Он подошел ближе, соображая, надо ли ему что-то сказать. Почувствовав взгляд Магали, выдавил:
— Привет… Ты сегодня молодцом.
Челюсти гамбы ритмично двигались, странным образом напоминая часовой механизм.
— Он проголодался. Уплетает за обе щеки, — сказала Магали.
— Вот видишь, здоров, все в порядке.
С этими словами он повернулся к двери, чтобы уйти.
— Почему ты не хочешь его поцеловать? — спросила Магали.
— Но ведь… Как же… — только и пробормотал он.
Она не дала ему договорить. Подошла. Запустила руку в воду. Жереми попытался спрятаться за пластмассовым рифом.
— Я не знаю, я… — нерешительно залепетал он.
Магали ловко ухватила креветку и вытащила ее из воды. Раскрыла ладонь. И чмокнула сероватый панцирь своего сына.
— Вот видишь, — сказала она.
Он подошел. Наклонился. Поцеловал. Холодное. Соленое. Пахнущее крытым рынком.
Магали вернула гамбу в аквариум, и та проворно зарылась в цветные камешки на дне.
— Я позвоню педиатру. Пора записать его на прививки. Ты пойдешь со мной? — спросила она.
— Слушай, у меня работы по горло. Я вряд ли выкрою время.
В машине он сунул в рот жевательную резинку. В очередной раз вспомнил венгерку-практикантку. С горечью подумал, почему для жизни не существует клавиш «rewind», «hack» и «delete». Интересно, будет ли когда-нибудь вознагражден его ответственный подход? Хотелось верить, что за каждый облом, за каждый плевок в лицо от судьбы где-то засчитываются очки, по сумме которых, дай только срок, ему будет со скидкой отпущено счастье.
На работе он никак не мог сосредоточиться. Директору по продажам пришлось несколько раз повторить ему слово «баланс», а представительница заказчика недовольно фыркнула: «Если вам неинтересно меня слушать, так и скажите».
Он извинился. Подумал, что его запросто могут уволить за грубый промах. Как тогда жить без зарплаты с Магали и гамбой? Тут он с ужасом понял, что остаться без работы — значит сидеть дома и заниматься аквариумом. Нет, решено: работать, работать и работать, уходить на рассвете и возвращаться затемно. Так будет лучше. Спокойнее. Не придется идти к педиатру, не придется записывать… это в школу, ходить на родительские собрания, выслушивать учителя, который будет талдычить, что у Жереми проблемы с общением, что в школе ему трудно, особенно на переменах, что он должен, ради его же блага, преодолеть робость и не прятаться чуть что под свой пластмассовый коралл… А еще ведь устраивать дни рождения — нет, нет и нет.
Он будет работать, как каторжный, и больше ничего не желает знать.
X
Труднее всего дались открытки с оповещением. Поместить ли на карточках фотографию Жереми? Магали говорила: обязательно, а почему, собственно, нет? Он осторожно предлагал что-нибудь другое: пейзаж, букетик цветов, плюшевого мишку… Они долго спорили, и в конце концов она настояла на своем.
Он думал, что ему плевать, но потом представил, как это сообщение придет к нему на работу, его получит директор по продажам, покажет сослуживцам… он станет для всех отцом ракообразного, и в обеденный перерыв за столом люди будут прятать глаза и избегать скользкой темы, гадая, можно ли спрашивать о семье или нельзя, утешать его или не стоит.
Придется пройти и через это, никуда не денешься.
Они пригласили профессионального фотографа, специалистку по младенцам. Как она сказала, ей нравилось улавливать у них «эмоцию взгляда». Удалось ли ей это с гамбой? Он так и не понял. Фотографиня уверяла, что да, и Магали тоже как будто разглядела «некий отсвет».
Карточки были разосланы в понедельник утром, и со вторника его мутило. Он знал, что это ощущение продлится долго.
Опоздать на собственную свадьбу, потому что по «ящику» показывают «Техасскую резню бензопилой»? Заплатить модной тренинговой фирме кругленькую сумму, чтобы тебя посадили в концлагерь, били и пытали? Подрядиться рабочим на шахту и бурить скважину глубиной в десятки километров, чтобы дорыться до ада? Пародийные, почти карикатурные персонажи, помещенные автором в невероятные обстоятельства, позволяют читателю взглянуть на мир словно сквозь искривленную призму и парадоксальным образом узнать в его деталях реалии сегодняшнего дня.
Посетите самый маленький на свете зоопарк. Где на нас всегда смотрит какое-то животное своим немигающим взглядом. Оно смотрит, как мы живем бесцельно, мучаемся от тоски и умираем от одиночества. Мертвая жирафа. Корова, превратившаяся в девушку, но оставшаяся коровой в душе. Маленький, беззащитный коала, жертва цивилизованного неврастеника. Мужчина с глазами ездовой собаки. Муж с глазами гадкой крысы. Индус, похожий на кота.Животные, как мерило человеческого. Картонно-пластиковый мир, одинаково жестокий и к тем, и к другим.
Неизвестно, в какой стране идет война. Здесь есть разрушенные города и элитные кварталы, террористы и мирные жители с синяками на плечах «от ношения оружия», вьетнамские эмигранты, словенский солдат, серийный убийца с Кипра, эстрадные звезды и шоумены. Но война — лишь информационный повод для рекламодателей, которые отдадут жизнь в борьбе за рейтинг. Головорезы-спецназовцы идут в атаку с рекламными надписями на куртках. Раздают шоколадки беженцам, неважно, что скоро их уничтожат. Телезрители не должны впадать в депрессию.
Томас Гунциг (1970) — бельгийский писатель, один из самых ярких представителей современной франкоязычной литературы, лауреат премий Виктора Росселя и Издателей Бельгии.Буйная фантазия, черный юмор и умение видеть абсурд в обыденном принесли ему славу «внучатого племянника Кафки». На русском языке опубликованы его романы «Смерть билингвы», «Что-то было в темноте, но никто не видел» и сборник новелл «Самый маленький на свете зоопарк».«Всем, кто задастся вопросом, с какой стати мне вздумалось написать подобную книгу, я отвечу: просто ради собственного удовольствия и в знак любви», — говорит Гунциг о своем новом романе «10 000 литров чистого ужаса», в котором автор отдает дань любви целого поколения к жанру horror и, особенно, его разновидности survival (выживание)
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.