Галлия и Франция. Письма из Санкт-Петербурга - [6]

— Куда пошлет Бог!

— С каким народом собираемся воевать?[9]

— С тем, какой хочет наказать Бог.[10]

И вот, наконец, появляется Аттила, которого его мис­сия призывает в Галлию; каждый раз, когда он устраивает привал, его лагерь занимает пространство, где могут раз­меститься три обычных города; он ставит в караул у шатра каждого из своих военачальников по одному из пленных царей, а у собственного шатра — одного из своих военачальников; пренебрегая греческой золотой и серебряной посудой, он ест сырое кровоточащее мясо с деревянных тарелок. Он идет вперед, и его войско запол­няет придунайские пастбища. Лань указывает ему дорогу через Меотийское болото и тотчас исчезает.[11] Словно бур­ный поток, проходит он по Восточной империи, остав­ляя за собой Льва II и Зенона Исавра своими данниками; с пренебрежением проходит через Рим, уже разрушен­ный Аларихом, и, наконец, ступает на ту землю, какая ныне называется Францией и на какой остались тогда стоять всего два города — Париж и Труа. Каждый день кровь обагряет землю; каждую ночь зарево пожара оба­гряет небо; детей подвешивают на деревьях за бедренное сухожилие и оставляют живыми на съедение хищным птицам[12]; девушек кладут поперек дорожной колеи и пускают по ним груженые телеги; стариков привязывают к шеям лошадей, и лошади, погоняемые стрекалом, воло­кут их за собой. Пятьсот сожженных городов отмечают путь царя гуннов, пройденный им по миру; следом за ним тянется пустыня, как если бы она была его данни­ком. Даже трава не будет больше расти там, где прошел конь Аттилы, говорит этот царь-губитель.

Все необычайно у этих посланцев небесной кары: и рождение, и жизнь, и смерть.

Аларих, уже готовый переправиться на Сицилию, уми­рает в Козенце. И тогда его воины, собрав толпу плен­ных, отвели воды реки Бузенто, посередине ее обнажи­вшегося русла вырыли для своего предводителя могилу и положили туда под него, вокруг него и поверх него золото, драгоценные камни и дорогие ткани; затем, когда могила была заполнена и засыпана, воды Бузенто вер­нули в прежнее русло, над гробницей потекла река, а на берегах реки были умерщвлены все, кто принимал уча­стие в погребении, вплоть до последнего раба, с тем чтобы тайну могилы знали только мертвые.[13]

Аттила испускает дух на руках своей молодой жены Ильдико, и гунны остриями мечей делают себе надрезы пониже глаз, чтобы оплакивать своего царя не слезами женщин, а кровью мужчин.[14] Самые знатные из его вои­нов целый день ходили вокруг его тела, распевая боевые песни; затем, когда настала ночь, труп царя положили в тройной гроб — первый из золота, второй из серебра, а третий из железа — и втайне от всех опустили в могилу, дно которой было устлано знаменами, оружием и драго­ценностями, а чтобы людская алчность не осквернила гробницу ради этих несметных богатств, могильщиков сбросили в ту же яму и закопали вместе с погребенным царем.[15]

Вот так ушли из жизни эти люди, которые, каким-то дикарским инстинктом узнав о своей миссии, до срока творили суд над миром, называя себя молотом вселен­ной[16] и бичом Божьим.

Затем, когда ветер унес пыль, поднятую движением стольких войск, когда в небе растаял дым от стольких сожженных городов, когда туманы, поднявшиеся со стольких полей сражения, благодатной росой опустились на землю и когда, наконец, глаз смог различать что-либо посреди этого необъятного хаоса, стали видны молодые, обновленные народы, толпящиеся вокруг нескольких старцев, которые держали в одной руке Евангелие, а в другой крест.

Эти старцы были отцами Церкви.

Эти народы были нашими предками, подобно тому как евреи были нашими прародителями: живые, чистые источники, бившие из земли в том самом месте, где исчезли грязные реки.

Франки, бургунды и вестготы поделили между собой Галлию; остготы, лангобарды и гепиды распространились по Италии; аланы, вандалы и свевы захватили Испанию; наконец, пикты, скотты и англосаксы оспаривали право владеть Британией, а посреди этих новых варварских племен кое-где были разбросаны старые римские посе­ления, своего рода колонны, установленные цивилиза­цией: к своему удивлению, они уцелели среди моря вар­варства, и на них еще сохранились полустертые имена первых властелинов мира.

ГАЛЛИЯ ДИНАСТИЯ ЗАВОЕВАТЕЛЕЙ ФРАНКО-РИМСКАЯ МОНАРХИЯ

ДИНАСТИЯ ЗАВОЕВАТЕЛЕЙ

Пределы Римской империи были установлены при Авгу­сте следующим образом: на востоке — Евфрат;

на юге — нильские пороги, африканские пустыни и Атласские горы;

на севере — Дунай и Рейн;

на западе — океан.[17]

Страна, берега которой омывал этот океан, и есть Гал­лия. Цезарь завершил завоевание Галлии в 51 году до Рождества Христова и превратил ее в римскую провин­цию.

Он застал ее разделенной на три части и населенной тремя народами, которые отличались по языку, обще­ственным установлениям и законам: белгами, галлами, или кельтами, и аквитанами.[18]

Кельтов, обитавших между двумя другими народами, отделяли от белгов Марна и Сена, а от аквитанов — Гаронна.

Рим поделил свои новые завоевания на семнадцать провинций[19], в каждой из них построил крепость, разместил там гарнизоны и, подобно ревнивой хозяйке, кото­рая боится, как бы пришельцы с моря не похитили у нее самую красивую из ее рабынь, дал приказ своему флоту непрестанно крейсировать у берегов Бретани.