Галина Уланова - [189]

Шрифт
Интервал

Послевоенная пятилетка началась для Галины Сергеевны с присуждения ей второй Сталинской премии и завершилась уже четвертой подобной наградой — за партию Тао Хоа.

Наступало последнее десятилетие ее жизни на сцене. Для нее писали либретто, задумывали спектакли, сочиняли музыку. А она, ссылаясь на обстоятельства, в последний момент отказывалась от участия в проектах. В Большом театре Уланова получила только одну новую роль, которая не стала событием, способным сравниться с ее Джульеттой, Марией, Одеттой, Жизелью. Галина Сергеевна признавалась:

«О любой роли никогда не скажу, что делаю ее так, как надо. А довольна собою была всего лишь несколько раз. Не всегда на сцене удается отрешиться. Такое бывает очень редко. Короткий миг в «Красном маке», «Жизели» или «Ромео и Джульетте», и всё идет как бы само собой, и ты никого и ничего не замечаешь вокруг, и нет зрительного зала…»

1950-е

Пятидесятые годы выдались для Улановой очень хлопотными: съемки, гастроли, статьи, съезды, фестивали — и всемирная слава.

1950-й осчастливил публику фильмом «Кубанские казаки». Вдруг оказалось, что всё, заклейменное партийным руководством в балете «Светлый ручей», расцвело пышным «цветом калины» в картине Пырьева: и место действия, и сюжетный ход были почти идентичны. Понадобилось 15 лет, чтобы на советской ярмарке сельскохозяйственного тщеславия художественная самодеятельность оказалась в одной упряжке с профессиональным искусством. В этом культурологическом контексте спектакли с участием Галины Сергеевны стали вывеской, эмблемой «соцреализма».

«Мы у порога съезда, мы у порога коммунизма. Каким он будет и каким будут тогда все люди, и в чем долг художника, что могут сделать люди искусства для приближения новой — стремительной и совершенной — жизни?

Путь к ней не прост. Никто за нас ничего не сделает — мы сами, как бы трудно это ни было, должны создать то народное изобилие и те духовные качества человека, которые помогут ему завершить строительство здания свободы и справедливости, сделав его самого достойным новой жизни. И вот, в создании новых духовных качеств, в нравственном совершенствовании человека искусство обязано сыграть большую роль…

Упорно, пусть порой мучительно, но никогда не отступая, должен каждый преодолевать, и прежде всего в самом себе, те свойства, которые противоречат коммунистической морали, утверждать в своей душе, в своем поведении новую этику…

Если мы хотим исполнить свой долг и обогащать, формировать духовный мир человека, мы должны сделать любое наше произведение — поэму или балет, драму или симфонию — живым, одухотворенным и обязательно современным. Современным не только в хронологическом или чисто сюжетном, а в самом широком смысле слова: подлинное искусство всегда обобщено. Современность в советском искусстве всегда скажется в его масштабности, глубокой идейности, гармоничности и разнообразии форм. Только будучи приподнятым над обыденностью искусство сможет звать и вести людей вперед…

Развиваясь всё шире, становясь всё глубже, искусство всё больше будет влиять на людей, делая их лучше, правдивее. Так народ и его искусство рука об руку идут к желанному будущему. Имя его — коммунизм».

Это не речь партийного функционера, а фрагмент статьи Улановой «Долг художника», опубликованной в газете «Правда» 26 января 1959 года. Публицистическую деятельность в то десятилетие балерина вела с размахом. Она писала рецензии на новые постановки, например балет «Отелло» с Чабукиани в главной роли, спектакль армянского Театра оперы и балета «Севан», «Хореографические миниатюры» Якобсона в Кировском театре. Журналы «Нева», «Звезда», «Новый мир», «Юность» стали постоянными «трибунами» Галины Сергеевны: отсюда миллионным тиражом шли в народ ее очерки и полемические заметки.

В первый день 1960 года «Правда» опубликовала статью балерины «Прекрасное призвание искусства», а уже 20 февраля на страницах главного партийного рупора было напечатано ее напутствие Хрущеву «В добрый час», приуроченное к поездке главы государства во Францию. «Я мечтаю, когда мы будем совместными усилиями создавать балетные спектакли для сцен Москвы и Парижа», — писала Уланова — член президентского совета общества «СССР — Франция».

Двадцать седьмого октября 1957 года «Правда» дала, пожалуй, одну из самых неоднозначных и проникновенных статей балерины «Дорогое имя». Начинается она словами:

«Россия. Это имя дорого мне не потому только, что по рождению я — русская. Это имя свято и дорого миллионам людей во всём мире, ибо оно — синоним добра, доброжелательности, доброй воли; синоним мужества, справедливости, целеустремленности».

А заканчивается статья так:

«Мы увидим прекрасный, светлый мир с прекрасным искусством, о котором сейчас можно только догадываться. И тогда там — в коммунизме — люди так же, как и сегодня, с благоговением и благодарностью назовут имя страны, которая первая повела человечество в Будущее. И то будет самое дорогое нам имя: РОССИЯ».

Исповедальность улановского тона не позволяет усомниться в ее искренности. Действительно, тогда верилось (хотелось верить!) в скорое наступление коммунистического рая в отдельно взятой стране. А весь свой настрой, даже пафос Галина Сергеевна однажды выразила фразой: «Для меня искусство интереснее моей жизни!» Она пошла дальше Станиславского и Ермоловой, утверждавших: «Сцена — моя жизнь». Что же до ее любви к родине…


Рекомендуем почитать
Дипломат императора Александра I Дмитрий Николаевич Блудов. Союз государственной службы и поэтической музы

Книга посвящена видному государственному деятелю трех царствований: Александра I, Николая I и Александра II — Дмитрию Николаевичу Блудову (1785–1864). В ней рассмотрен наименее известный период его службы — дипломатический, который пришелся на эпоху наполеоновских войн с Россией; показано значение, которое придавал Александр I русскому языку в дипломатических документах, и выполнение Блудовым поручений, данных ему императором. В истории внешних отношений России Блудов оставил свой след. Один из «архивных юношей», представитель «золотой» московской молодежи 1800-х гг., дипломат и арзамасец Блудов, пройдя школу дипломатической службы, пришел к убеждению в необходимости реформирования системы национального образования России как основного средства развития страны.


Ахматова и Раневская. Загадочная дружба

50 лет назад не стало Анны Ахматовой. Но магия ее поэзии и трагедия ее жизни продолжают волновать и завораживать читателей. И одна из главных загадок ее судьбы – странная дружба великой поэтессы с великой актрисой Фаиной Раневской. Что свело вместе двух гениальных женщин с независимым «тяжелым» характером и бурным прошлым, обычно не терпевших соперничества и не стеснявшихся в выражениях? Как чопорная, «холодная» Ахматова, которая всегда трудно сходилась с людьми и мало кого к себе допускала, уживалась с жизнелюбивой скандалисткой и матерщинницей Раневской? Почему петербуржскую «снежную королеву» тянуло к еврейской «бой-бабе» и не тесно ли им было вдвоем на культурном олимпе – ведь сложно было найти двух более непохожих женщин, а их дружбу не зря называли «загадочной»! Кто оказался «третьим лишним» в этом союзе? И стоит ли верить намекам Лидии Чуковской на «чрезмерную теплоту» отношений Ахматовой с Раневской? Не избегая самых «неудобных» и острых вопросов, эта книга поможет вам по-новому взглянуть на жизнь и судьбу величайших женщин XX века.


Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг.

Второй том новой, полной – четырехтомной версии воспоминаний барона Андрея Ивановича Дельвига (1813–1887), крупнейшего русского инженера и руководителя в исключительно важной для государства сфере строительства и эксплуатации гидротехнических сооружений, искусственных сухопутных коммуникаций (в том числе с 1842 г. железных дорог), портов, а также публичных зданий в городах, начинается с рассказа о событиях 1842 г. В это время в ведомство путей сообщения и публичных зданий входили три департамента: 1-й (по устроению шоссе и водяных сообщений) под руководством А.


«Весна и осень здесь короткие». Польские священники-ссыльные 1863 года в сибирской Тунке

«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.


Исповедь старого солдата

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гюго

Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.