Галицко-Волынская Русь - [183]
Все перечисленные географические объекты — город Белобережье, река Случ и ее левый приток Деревна, а также начинающийся на ее берегах Чертов лес — находятся на исторической территории Погорынья, некогда входившей в состав Киевской земли[2555], но во второй половине XII в. приобретшей политическую самостоятельность[2556]. Нет оснований относить эти земли к Волыни особенно после того, как здесь сложилась новая территориально-политическая общность с центром в Болохове, возглавляемая летописными «болоховскими князьями»[2557]. «Болоховцы» не признавали над собой власти соседних князей, особенно же Даниила и всеми силами противились ему вплоть до конца 50-х годов XIII в.[2558] Возможно, этим объясняется их участие в походе королевича Андрея, выступившего против Романовича. По территории Болоховской земли через Белобережье и Чертов лес до Ушеска шла одна из дорог на Киев — так называемая «Лесовая сторона»[2559], которой и воспользовались войска королевича.
Итак, войска галицкого князя в начале 1233 г. выступили в поход на Киев. Тем самым после длительного перерыва Галич вновь включился в политическую жизнь русских земель, пытаясь проводить активную наступательную внешнюю политику, свидетельствующую о преодолении внутреннего кризиса, в том числе о нормализации отношений между княжеской властью и вечевой общиной. Последнее нашло и более осязаемые проявления, отразившиеся в источниках.
Мы не можем согласиться с теми исследователями, кто утверждает, будто королевич Андрей проводил свою внешнюю политику с опорой на одних только венгров, кучку бояр и союзных князей. «Весьма показателен, — пишет, к примеру, В. Т. Пашуто, — состав войска венгерского королевича: венгерский гарнизон, войско князя Александра Белзского, Глеб Зеремеевич "и инии князи болоховьсции", т. е. мелкое болоховское княжье и вокняжившееся боярство, имевшее владения в районе между Галичиной, Волынью и Киевщиной, а также в Понизье»[2560]. По А. М. Андрияшеву, «ополчение» королевича имело несколько иной состав: «…кроме Венгров в его ряды стали: Александр Всеволодович, Изяслав Новгород-Северский и князья Болоховские»[2561]. Как видим, и здесь галичанам не нашлось места среди воинства галицкого князя, а боярин Глеб Зеремеевич оказался причисленным к болоховским князьям. У М. С. Грушевского Андрей выходит на войну вообще только с одними венграми[2562]. Согласно Η. Ф. Котляру, акция королевича была поддержана лишь «отрядами мятежных галицких бояр и феодалами Болоховской земли»[2563]. Подобные высказывания — результат явного недоразумения, затемняющего суть летописного сообщения.
В рассказах летописца о военных походах и сражениях наряду с именами князей постоянно фигурируют имена военачальников-бояр — тысяцких и воевод. Эти военачальники, выполняя поручение князя или действуя по собственной инициативе, возглавляют воинство земель и городов, ведут за собой целые полки, командуют войсками. Называя по имени того или иного боярина-воеводу в связи с каким-либо военным предприятием, летописец, конечно же, имеет в виду не боярина самого по себе, а войско, полк, с которым он идет на войну. Так, о походе галичан во главе с Судиславом Бернатовичем в Понизье летопись говорит: «Соудиславъ шелъ есть во Понизье»[2564]. Думать, что боярин отправился воевать с мятежными понизовцами в одиночестве, едва ли приходится. Речь здесь идет о походе галицкого войска, что ясно видно из последующего изложения: «Соудиславоу же тое ночи вобегьшю во городъ, яти бывше от вои его людие (курсив наш. — А.М.)…»[2565].
Точно так же с «воями», с «галичанами» шли в поход другие галицкие воеводы — Коснятин Серославич[2566] или Тудор Елчич[2567]. И далее если летописец ничего не говорит о войсках, подчиняющихся воеводам, упоминая только имена предводителей, ясно, что речь идет о таком предприятии, где непременно участвуют воинские силы земли[2568]. Так, когда в источнике сказано: «Затворившю же ся Ярополкоу и Яволодоу в Галичи, а Володиславъ выеде съ Оугры и Чехы своими»[2569], то это значит, что бояре Ярополк и Яволод остались начальствовать галичанами, готовясь к обороне города, а вокняжившийся Володислав Кормильчич повел свои войска в поход навстречу наступающему неприятелю.
Примерно такой же смысл имеет сообщение о том, как галичане преследовали бежавшего от них Даниила. Когда Романович и его дружина достигли города Толмача, их нагнал «неверный Витовичь Володиславъ», а на другой день с беглецами сражался еще один галицкий боярин Глеб Васильевич[2570]. Из контекста данного сообщения явствует, что речь идет не только о личном поединке, но и о более масштабном и кровопролитном сражении: «Того же дни бишася всь день олне до нощи». В составе сражающихся между собой ратников летописец называет еще целый ряд боярских и простых имен — тысяцкого Дмитра, Глеба Зеремеевича, Семена Коднинского, Глеба Судиславича, Гаврилу Иворовича, Перенежка и Янца[2571]. Значит, преследовали и атаковали Даниила не одинокие галицкие бояре, а предводители каких-то воинских сил, иначе такое преследование попросту не могло бы состояться.
